Алона Китта - Цветы на мостовой. Роман

Джону Блейку пришлось наливаться чаем в кондитерской напротив, наблюдая за скучными лицами троих приговоренных. Начать он решил с Эшли.

Светлый летний вечер сменился ночными сумерками, прохладный бриз дул с Темзы, а веселье в пабе обещало затянуться на всю ночь. Блейк приуныл: кондитерская закрывалась, а выпитый чай (пинта, не меньше!) требовал выхода. На его счастье, его подопечные намеревались завершить скучный вечер и, рассчитавшись, разошлись в разные стороны.

Эшли шел по Сеймур-плейс в сторону Джордж-стрит. Он пошатывался при ходьбе и сохранял равновесие, размахивая руками. Редкие в этот поздний час прохожие шарахались от него, но продолжали идти, не оглядываясь.

Джон Блейк преследовал Эшли, скрытый ночной темнотой и сгустившимся между домами туманом. Звуки шагов преследователя и преследуемого сливались, и нагруженный алкоголем мозг Эшли воспринимал их как единое целое. Он не чувствовал надвигающейся опасности, подобно неосторожной дичи, ступившей на территорию хищника.

Эшли раздумывал о том, что все познается в сравнении, что обещанные Морстеном золотые горы на поверку оказались мусорными кучами и что для Морстена и его людей они навсегда останутся чужими. Ах, если бы можно было переиграть, но бывший босс повержен не без их помощи, а скотина Магистр попросту использовал их…

Поток мыслей подвыпившего Эшли был прерван еле слышным выстрелом, заглушенным громким цокотом лошадиных подков проезжающего мимо экипажа. Блейк быстрой тенью скользнул в плохо освещенный переулок и исчез. А шатающийся Эшли неловко взмахнул руками и бездыханный рухнул на тротуар.

Глава 47

В то время пока взрослые занимались своими неотложными делами, Майкл, предоставленный самому себе, чувствовал себя словно школьник на каникулах. Он убегал из дома рано утром и целый день носился по окрестностям в компании знакомых нам ребят. Игра в Робин Гуда продолжалась с вариациями, не предусмотренными ни историей, ни литературой. К всеобщему огорчению, Шервудский лес перестал существовать: крапиву скосили, и прятаться стало негде.

По счастью, у Томаса нашлась старая лодка, и благородные разбойники немедленно превратились в благородных пиратов.

Эдди Паркер оставался ноттингемским шерифом, а славный город Ноттингем волшебным образом переехал из центра острова на морской берег (ребята договорились между собой, что Ноттингем будут представлять заросли камышей и склонившаяся к воде старая ива).

Из перипетий происходивших сражений можно было бы составить отдельную книгу приключений. В конце концов Эдди Паркер построил плот и вышел со своей командой в «море», а «благородные пираты» овладели крепостью шерифа, и Ноттингем «понарошку» превратился в английский Порт-Ройал – пиратскую столицу.

Крики и смех ребятни до вечера оглашали окрестности, и лишь с наступлением сумерек все с сожалением расходились по домам, чтобы назавтра продолжить играть «с того же места».

У Майкла Уиллоуби была тайна, тщательно хранимая от посторонних, и имя этой тайне – Берта Мак-Доуэлл. Ему до сих пор не удалось уговорить ее присоединиться к игре – видимо, на нее действовали запреты лорда Д., поддержанные матерью. Девочка по-прежнему проводила время в саду, однако неожиданно ей разонравилась уютная беседка, и для игр она выбрала отдаленный уголок в купе деревьев, скрытый от посторонних глаз разросшимся жасмином.

Как бы ни складывались дела на пиратской посудине, Робин Гуд находил возможность сбросить разбойничью личину, превратиться в Майкла Уиллоуби и навестить Берту.

Берта тоже никому не рассказывала о новом знакомом, будучи уверенной, что ни один из членов семьи его не одобрит. Сестры посмеются над ней, а мама и лорд запретят ей видеться с Майклом потому, что этот мальчик «не нашего круга».

Но почему Берта обязана скучать в обществе детей из «своего круга»? Берта дружила с одноклассницами и девочками из соседних домов, но разве сплетни за глаза и обсуждение новых веяний моды и есть дружба? Ни то ни другое не интересовало Берту, и она постепенно отдалилась от них.

С мальчиками дело обстояло еще хуже: сыновья дяди Энтони, Джон и Патрик, почти не замечали кузину, когда родители приводили ее к ним «поиграть». Оба взирали на нее с нескрываемым высокомерием, словно спрашивая: «И зачем нам навязали эту девчонку?» В присутствии Берты кузены моментально переходили на французский язык, который изучали в школе, и, кто знает, возможно, пользуясь ее незнанием, критиковали ее внешность и характер. В такие минуты девочка чувствовала себя полной дурой, поэтому старалась сократить общение с противными кузенами, пока они гостили у них в Чизик-вилладже.

Майкл Уиллоуби выгодно отличался от остальных знакомых ей детей тем, что постоянно придумывал разные штуки. Казалось, он просто не умеет скучать, и из его головы потоком шли идеи, а изобретенные им каверзы и игры были столь необыкновенны, что приводили Берту в восхищение. Например, постройка шалаша в зарослях акации, ловля красивых изумрудных жуков или обстрел друг друга колючими шишками репейника. Берта возвращалась домой чумазая, с репьями в волосах и на платье, но ни ворчание прислуги, ни упреки матери не могли повлиять на ее приподнятое настроение. А потом были шляпы из широких листьев лопухов, перепрыгивание через канаву на спор и, наконец, лазание по деревьям.

Майкл давно изучал растущий возле дома ветвистый дуб, прикидывая, как можно использовать его в игре. Он годился на роль многоэтажного доходного дома, старинного замка или одинокого маяка в бурном море. Правда, Берта предупредила, что дерево хорошо просматривается из окон второго этажа. Она поглядывала на дерево с опаской, заметив искорки в глазах мальчика, означающие новую задумку.

– Майкл, я не умею лазить по деревьям, я упаду непременно, – взмолилась Берта. – К тому же разорву новое платье и туфельки.

Мальчик недовольно посмотрел на голубое муслиновое платье подруги и светлые туфельки, сшитые на заказ:

– А попроще у тебя ничего нет? Послушай, так нельзя! Либо ты сидишь и караулишь свое платье, либо мы играем дальше! Ты даже не пробовала залезть на дуб, так откуда ты знаешь, что не сумеешь?

Он рассердился и не пытался это скрыть, и Берта со вздохом согласилась.

Оказывается, в этом занятии не было никаких особых хитростей – становись на утолщения или уступы коры и хватайся руками за ветки! Берта поздравила себя с первой победой, усевшись на нижний толстый сук. Майкл, будто ловкая обезьянка, вскарабкался выше и подбадривал Берту:

– А ты говорила, не сможешь! Давай еще выше!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».