Марат Байпаков - Танаис. Тайга

Гнур резко встал. С окровавленным ножом в руке направился к миске, поднял её, посмотрел на « таёжного торговца » и стал отсыпать содержимое обратно в кисет. Отсыпав с половину, завязал тугой узел.

– Никак мысль переменилась? – иронично молвил Полакка. Второй посол и не пытался скрывать враждебности к таёжным.

Жрец из долины провёл ладонью по лицу, словно смахнул налипшую паутинку.

– Именно так. Переменилась думка , мой посол. Я всё ещё у вас в гостях. Теперь таёжные торговцы нам живыми нужны. Боги на то ясно указали.

Заслышав миролюбивые суждения жреца, « таёжный торговец » прервал почти законченную разделку медведя.

– Легенда у нас, таёжных, есть… – осторожно заговорил приглушённым голосом он, обращаясь к Адму.

– Ты не трус… – совсем не к месту оборвала его речь Адму. Поощрительно добавила: – Рассказывай легенду.

Таёжный муж откашлялся и быстро заговорил:

– Вы меня понимаете, и я вас разумею. Странно то. Вы по степи, ну а мы по тайге. Как так? Слова у нас смыслом похожие. О том толкую. Был, как сказывают шаманы, договор у предков, что наш язык таёжный сольётся с вашим. И ваши слова станут нашими. Одной семьёй станет слово тайги и степи. Мы сходились и расходились с вами. Союзы замещались враждой. До дальних гор походом вместе ходили. Но то было очень давно и по временам тёмным позабылось. Легенда же про птицу…

– Белую? Что может оборачиваться в чёрную? – нетерпеливо перебил Гнур и протянул сверху миску таёжному рассказчику.

– Да, про бело-чёрную. – Таёжный муж поднялся, переложил нож из правой руки в левую. Правой принял миску.

– Брешешь! – грубо отвечал Полакка. – Не случалось общих языков с вами. Врёшь! Вы украли наши слова так же, как ты сегодня кабана . А раньше, поди, крал у нас лошадей ? Ты да твой лопоухий щенок! Как с такими подлыми ворами водить дружбу? Даже границ не чтите. Видишь камень границ и мимо проходишь? У тех узорчатых камней , как ты лепечешь, заведено молитву сложить да жертву посильную принести. Памятные то камни. Праотцами на местах значимых поставлены с умыслом. Над могилами воинов стоят. Не знал? А как тебе такое знать! Потому и союзов бранных промеж нас не бывало. Не могли мои предки такого неуважения стерпеть.

– Видели тебя в деле, – молвил Гнур, – на охоте то бишь. Матёрого медведя добыл. Такого подвига у нас в долине считается достаточно для посвящения в воины. Намажь на лицо кровь зверя и жуй заколдованную смесь, но медленно жуй – не спеши. Как дожуёшь, запей, но тремя только глотками, тремя, слышишь? Я запою. – Гнур ударил правым кулаком в левую ладонь. – Время может и назад обернуться. У каждого из посвящаемых откровения по-своему проходят. Видения старательно проговаривай. Запоминай каждую деталь. Духи придут к тебе. Духи предков и великой тайги. Не знаю, как у вас, таёжных, заведено, но те духи тебе новое имя дадут…

Гнур торжественно замолчал, он сделал вид, что не заметил задиристой речи второго посла. Полакка улыбался во весь рот, его явно распирало на очередную ядовитую шутку, но добрый северных сдержался. Под властными взглядами жреца и вождя Полакка убрал с лица улыбку, надул щёки и не проронил более ни слова.

В девяти шагах от костра жрец начертал тыльником посоха на земле три растянутых овала, что входили четвертями друг в друга. Овалы, общей длиной в рост таёжного мужа, протянулись с востока на запад. Сложил в трёх коротких шагах от овалов свой отдельный жреческий костёр. Разжёг, вынув ветку кедра из кухонного костра. Застелил овалы шкурой медведя, что нашлась в запасах таёжного мужа, мехом к солнцу, мордой на запад. Под морду подложил округлый закопчённый речной камешек со светлой полоской, из жреческой дорожной сумы. Старательно провёл ровную, без разрывов, глубокую борозду между костром и шкурой. Положил на эту черту посох золотым навершием-оленем на запад.

Таёжный муж тщательно разжевал содержимое миски, запил тремя глотками воды и лёг смиренно на шкуру, сложив на груди руки, головой на запад. Третий овал заканчивался в районе ступней. Первый овал жрец подправил, откинув шкуру под макушкой лежащего. Гнур вложил в руки таёжного мужа череп медведя, обсыпал череп красной охрой. Сел рядом, с того бока, где бьётся сердце, поджал ноги. Гнур оказался рядом с посохом, на стороне таёжного мужа.

– Прикрой глаза, – скомандовал Гнур. – Слушай мою песню. Не перебивай. Молчи. Отправимся в царство духов. Когда смесь подействует, ты пройдёшь через… – Гнур указал на посох. – Через границу между царствами живых и духов… – Теперь правая рука жреца указала на огонь костра. – Проследуешь сквозь очистительный огонь и дым. По ту сторону огня повстречаешься с духами. Духи проводят тебя в мир мёртвых и забытых Богов. Уйдёшь в нижнее, третье царство… – Гнур провёл указательным пальцем в воздухе, по овалу, что очерчивал ноги. – К предкам. Они, предки и духи, дадут тебе драгоценные откровения. Путь предстоит трудный. Не буду обманывать тебя – смертельно опасный путь впереди. Можешь и не вернуться. Только от воли духов будет зависеть твоё посвящение. Но вначале нашего с тобой пути я позову надёжных проводников. Тоже духов, проверенных, мне знакомых, они поведут тебя через созидательный огонь. Ты знай, я жрец посвящённый, уже скоро стану верховным жрецом в долине. Вождя долины с нашим верховным жрецом я проводил к предкам. Был помощником. Да, много похорон видел этот посох. Есть во мне жреческая сила.

– Такое путешествие к предкам у нас могут совершать только самые могучие… отважные шаманы… – восхищённым шёпотом отозвался посвящаемый. – Счастлив несказанно я… Жрец, я буду гордиться великим посвящением… в шаманы…

– Если воротишься , – резко оборвал его Гнур. – Верховные духи могут похитить твою душу. Добрые духи-проводники введут тебя в царство ушедших, это-то случится. Как попадёшь туда, будет встреча. Духи-проводники отдадут тебя важнейшим верховным духам. Ранг у духов определённо разный. Разное и настроение. Будут там и духи непорядка, и духи раздора, и духи бранного безумия. То понимай, смертный, когда их, толпой стоящих, увидишь. Не дерзи, веди себя почтительно, не навлекай на себя беды. Обличьем духи разные. Не смейся, если покажутся потешными, – обманчиво обличье духов. Иной малый из них посильнее огромных. Встреча с духами может обернуться скорым судом. Вот в точности как у нас с вами приключилось на реке. Что будет потом, мой таёжный друг, после той заветной встречи, никому не известно. Тут уж как им, бессмертным, заблагорассудится. Может, и без суда над тобой обойдётся. Вдруг жизнь твоя ещё судьбу не довершила назначенную? Помочь тебе, таёжный, я там никак не смогу. Не может жрец пересилить волю важнейших духов. Испросить у них доброты для тебя – это да, испрошу . Но навязать им, созданиям Великой Матери-Богини, свою волю – ты уж извини . Духи могут прислать к нам вместо тебя и чужую душу . Не всем удаётся в своём обличии пройти через миры. Я тебя раньше не знавал, оттого и опознать по возвращении не смогу. Разве что твой сын опознает.