Артур Кангин - Путешествие по однокашникам с джинном Ваней. Авантюрный роман

Выпили еще по бокалу терпко-медового портвейна. Я трепетно погладил русые волосы Жанетты.

– Я тебя помню, Юрок… Сразу чувствовалось, что ты человек с божьей отметиной. Большому кораблю – большое плаванье!

– Спасибо…

Жанетта встала:

– Ладно, дорогой, мы не дети. Я пойду приму душ, а ты разбери постель. Чувственно помечтай…

49.

Несмотря на свой возраст и сексуальную опытность, я страшно возбудился. Буквально дрожащими руками разобрал неказистую девичью постель.

Жанетта из ванны вышла нагой. Абсолютно! Вся в бриллиантовых капельках воды на матовой коже. Тяжелые груди с широкими коричневыми соками. Трогательно хрупкие подростковые плечи. Золотой курчавый мысок под плоским животом.

Жезл мой воспрял до невообразимых пределов. Гудел сладостным гудом. Как антенна на башне Останкино под высокочастотным током.

– С мужчиной не была больше года, – жадно прошептала мне в ухо Жанетта.

– Чую… Словно разбудил спящий вулкан.

– Так раздевай же!

– Ты же раздета?

– Ах, да! Тогда войди в меня… Глубже! Резче!

Я ощущал себя Лукой Мудищевым и Гришкой Распутиным взятыми вместе. Через четверть часа я стал удерживать животворящую жидкость из последних сил. Но она, будто прорвав Ниагарскую плотину, захлестала.

О, как же Жанетта вопила!

– Не кричи так, – робко попросил я.

– Не волнуйся, – горячечной скороговоркой прошептала Жанетта. – Дому полтысячи лет. Криком не прошибешь.

Потом мы разнежено лежали в постели и курили какие-то ароматические египетские пахитоски.

– Юрочка, – Жанетта поцеловала мой волосатый живот, – возьми меня в жены.

– У меня тут один контракт. С матушкой Смертью…

И я тогда ей все рассказал.

Жанетта лишь таращила на меня лазоревые глазенки.

– Милый, а давай, я на эту свадьбу приду? Разыграю из себя однокашницу. Женщины, знаешь, как умеют играть?

– Смерть – тетка дошлая. Сразу почует истинные отношения.

– И какие они?

– Мне кажется, я тебя… полюбил. Последняя, горькая, осенняя страсть. Верно, от отчаяния. С гибельным восторгом.

– Какой ты милый! Пойдем со мной на Арбат. Продадим парочку моих пейзажей. Потом закатим пир горой с секс-крещендо.

– Пойдем, касатка!

50.

На Арбате, с оживленным многоголосым водоворотом людей, Жанетта пристроила полотна возле плинтуса ядовито-багрового дома. После феерического соития, я думал – удача попрет косяком. Народ же больше интересовался матрешками с мордочками президентов.

Я готов был наброситься на тупорылых пешеходов: «Гляньте, идиоты! Это же гениально!»

Наконец, когда на небе оскалился желтый череп луны, а мы решили валить, к нам подвернул маленький человечек в макинтоше, с масляно поблескивающими зеницами. Поправил болотное клетчатое кашне, передернул плечами. Внимательно посмотрел на меня, потом на Жанетту.

– Сколько? – указал пальцем на полотно «Карнавал смерти».

Жанетта назвала скромную сумму.

Незнакомец полез в нагрудный карман и вывалил ей 10.000 евро.

Брови наши полезли на лоб.

– За все работы? – оторопело прошептала Жанетта.

– За одну…

– Да кто вы такой, черт подери? – прошептал я.

– Стюарт Джонсон. Торговец рыбьим жиром, из Исландии. Заплатил бы и больше, – подмигнул мне Стюарт, – однако активы все в деле.

– Я автор работ, я! – вскликнула Жанетта.

– Ах, вы… Могу организовать в Рейкьявике персональную выставку.

– Об этом можно только мечтать, – запунцовела Жанетта.

Стюарт, сощурившись, глядел на художницу:

– Для уточнения деталей я попросил бы, мисс, сегодня явиться в гостиницу «Пекин».

– С какой это стати? – ревниво заиграл я желваками.

Стюарт от души рассмеялся:

– Спешу успокоить вас… Я нетрадиционной половой ориентации.

– Тогда, конечно, – восторжествовал я.

Одиноким странником я побрел по суетливому Арбату.

Матрешечники горланили цены своих деревянных ублюдков мне прямо в лицо.

51.

– Ну, что? – завидел меня Горбунок.

– Все на мази? – джинн утонул в клубах горького дыма.

Тут грянул телефонный звонок.

Голос Жанетты звенел от счастья:

– Юрочка, Стюарт предложил мне мировое турне. Бомбей, Рио-де-Жанейро, Калькутта, Нью-Йорк… Это святой человек!

– Не торопись с выводами.

– Расспрашивал о твоем жизненном пути с дотошностью следователя. Завтра в семь утра мы вылетаем в Рейкьявик. Сейчас начну паковаться. Столько картин!

– А обещанная ночь любви?

– Устрою тебе фиесту после прилета.

Спозаранку, петух не кукарекал, мы очутились в Шеремтьево-2.

Джинн привычно шмалил «Беломор».

Горбунок истово мечтал о щепотке овса, хотя до этого жрал в три горла.

Жанетта порывисто обняла меня, прижалась ко мне тяжкими грудями, обвилась левой ногой.

Стюарт усмехнулся.

Я отозвал девушку в сторону.

– Сексуального контакта в «Пекине», надеюсь, не было?

– Дурачок! – Жанетта кокетливо шлепнула меня по щеке.

Перед отлетом мы успели еще заглянуть в ресторан «Алые паруса», съесть по творожной плюшке под кофе с армянским коньячком.

Внезапно Стюарт Джонсон глянул на меня и сунул в руку записку.

Я удалился в ватерклозет, развернул отдающий ландышем манускрипт. Начертано же на нем было следующее:

«Милый пупс, я влюбился в тебя. Позвони мне в Рейкьявик. Визитку с мобильным прилагаю».

И постскриптум: «Картины Жанетты – говно. Всю эту шумиху с вояжем я устраиваю только ради тебя, мой медовый! Твой Стюарт :-)))»

От волнения я даже позабыл сдернуть бачок.

Как же дьявол ловко расставляет свои поганые сети!

Вернулся на подрагивающих конечностях.

Стюарт, такой подлец, мне красноречиво улыбнулся.

Я же взял Жанетту за руку, отвел ее в сторону:

– Может, не полетишь?

– Да ты что? Такой шанс выпадает раз в жизни!

На прощание мне пришлось пожать Стюарту руку. Пожатие оказалось цепким, требовательным.

52.

Уезжали из Шереметьева-2 в глубоком миноре. Я все рассказал джинну и Горбунку. Они усердно плевались.

Ваня пыхнул «Беломором»:

– К гадалке не ходи, он ее через недельку бросит.

– Если не раньше, – взъерепенилась зебра.

– Стоп-стоп! Ты сказал – к гадалке? – сощурился я.

– И чего?

– Нам надо срочно обратиться именно к гадалке. Я должен узнать свое будущее.

– Кажется, на Арбате, – махнул хвостом Горбунок, – видел нужное нам объявление. Мол, гадаю по рукам, на картах, бобах.

– Чудак! – джинн выдул из ноздрей две параллельные струи дыма. – Лучше моей марокканской ведьмочки Бругильды это никто не сделает. По картам Таро, да и по простым картам. У нее сертификат международного уровня.

Африканец вздыбил гриву:

– Так накрути ее!

– Яволь… – Ваня в лихом русском танце развел руки и сделал феерический оборот.