Рияд Рязанов - Дурак на красивом холме

Между тем, поднявшись c большим напрягом на «плато Путоран», мы давно уже плыли по безбрежному зеленому морю. Кругом расстилалась равнина с небольшими колками леса. Пашен не было видно – сплошные луга с довольно высокой травой. Просто прерия какая-то!

– Какие же тут медоносы?! – с досадой воскликнул я.– Сплошная зеленая масса – пырей да бурьян! В этих пампасах аргентинских буйволов надо разводить, а не пчел!

– Ни черта ты не понимаешь! Во-первых, буйволов разводят там, где всегда тепло и есть вода, в которую они любят залезать в жару, а в сухих и прохладных аргентинских степях разводят таких же коров и быков, как и у нас. Во-вторых, через пару недель эта прерия вспыхнет миллионами цветов, которые будут дышать по вечерам густым медвяным ароматом! Голова закружится!

Вот запел! Представляет, поди, как бы гулял с моей Вероникой по безбрежному морю цветов! Впрочем, пусть помечтает. Его вдохновенность возвращала и усиливала мой интерес к ней, несколько приглушенный появлением Арсинои.

Чувствуя непонятное удовольствие, я продолжал скептически вредничать, провоцируя Андрея:

– Что-то не верится! Кроме пырея – ничего не вижу.

– Не верится?! Пырей по обочине растет, а дальше сплошное разнотравье! А еще дальше будут отдельными массивами и донник, и дягиль, и дудник, и душица!

– Почему-то всё у тебя на букву «Д»! Нельзя ли придумать что-нибудь на другую букву?

– Можно! Но только я не придумываю. Будет и кипрей, и разные там люцерны и клевера!

– А всё-таки ты соврал! Душица не растет массивами, она на лесных полянах цветёт, а не в степи.

– В деталях, я, возможно, и ошибился. Но в целом, сказал правду. Сам увидишь – время подтвердит! Будут у твоих пчел отличные взятки.

– Ты так говоришь, будто у меня большая пасека. На три-четыре улья, поди, наберут.

– А ты мечтай о большем – так интереснее жить!

На самом деле я мечтал о гораздо большем – о собственном конном заводе. Но озвучивать в пространство свою наполеоновскую мечту стеснялся.

– А волки здесь не появляются?

– Волки? Уже появились!

Андрей выехал на поросшую травой обочину и остановился.

Я посмотрел вперед: навстречу нам двигался черный внедорожник.

– Ты сиди. Не выходи. И молчи. Я сам буду балакать, а ты не лезь со своими мыслями и чувствами.

Он вышел из машины и закурил. Джип остановился рядом. Из него вышли трое. Я догадался кто: два шкафа и он, в черных очках.

– Здорово, Мордвин!

– Хау ду ю ду, Григорий!

Они сделали шейк-хэнд. Шкафы стояли в стороне.

– Какой-такой бубновый интерес привел тебя сюда, Андрей Владимирович?

– Известно какой, Григорий Павлович! Неистребимая и бескорыстная любовь к живой природе, к её красотам!

– А так ли уж бескорыстна твоя любовь к живой природе, Андрей Владимирович? Ужели только её красоты тебя привлекают?

– Корысть моя до такой степени ничтожна, Григорий Павлович, что и говорить о ней смешно. Так, отколупнешь от нее кусочек какой-нибудь, малую толику, да и всё!

– А можно ли глянуть, что эта за толика такая? Что она из себя представляет?

Гриня, сняв очки, сунул лицо в водительское окошко. Скользнув по мне беглым взглядом, он сосредоточился на рассматривании содержимого заднего сидения.

У меня было время разглядеть его. Только глаза светло-чайного цвета с черными точками зрачков напоминали о ястребиной сущности Григория. В остальном лицо было вполне добропорядочно-джентльменским с приятными правильными чертами. Пепельно-блондинистые волосы показались мне как бы искусственными – будто у куклы. И сам он был похож на манекен – такой же складный и красивый, без видимых внешних изъянов.

Я представил его рядом с сестрой, незабвенной Арсиноей, и воображение сразу нарисовало классически-гармоничный тандем танцоров балета.

По выражению лица Григория я понял, что он не догадался о хитроумном характере нашего груза.

– Корьё какое-то! Зачем оно тебе?

– Как зачем? А рыбу коптить? А сало коптить?

– Ну это осиновой корой! Но там у тебя ещё и берёзовая. Туески что-ли собрался мастерить?

– На туески мне способностей не хватит. А вот дёготь выгнать сумею!

– Это как?

– Очень просто! Закрываешь бересту в металлическую емкость, которая не плавится. Ну хоть в пустую банку из-под кофе, главное, чтобы герметично, и в горячую золу с углями, как картошку для запекания.

Когда зола остынет, банку выкатываешь, крышечку аккуратно снимаешь, а выплавленную жидкость в другую чистую посуду переливаешь. Вот и вся технология!

– Действительно, просто. А я думал дёготь на каких-нибудь фармацевтических фабриках изготовляют со сложной технологией.

– Может изготовляют. Я тебе про крестьянскую практику изложил. Раньше ведь без дёгтя никуда.

– Это раньше. А тебе-то он зачем? Торгуешь им что ли? Или сапоги с колесами смазываешь?

– Понимаю язвительную шутку юмора, но не обижаюсь, будучи патологически мудрым. Объясняю для несведущих! Дёготь простое и эффективное средство для избавления наших любимых домашних животных, как-то собак, кошек или ещё кого от такой заразы, как стригущий лишай. Достаточно пару раз смазать поражённое место, и негодяи-паразиты поголовно вымирают, а обстриженная ими территория кожи вновь обрастает шерстью, мягкой и шелковистой.

– Красиво излагаешь! Из тебя хороший рекламный агент бы получился.

Гриня опять подошел к нашей машине, облокотился на неё и заиграл длинными музыкальными пальцами по крыше салона, чуть ли не у меня над головой.

– А в багажнике у вас тоже корьё?

Меня его бесцеремонная дотошность и демонстративное пренебрежение к человеку, скромно сидящему внутри скромного автомобиля, стала раздражать. Я почувствовал как внутри моего тела начинает просыпаться подводный вулкан и увеличивается давление.

Чтобы не лопнуть и не взорваться вместе с машиной, я вылез из неё, прихватив с собой палку бо. На всякий пожарный случай. С ней я чувствовал себя комфортнее.

Взоры всех, встревоженно-удивлённые, устремились на меня.

Интересно, подумал я, как бы повели себя шкафы, если бы я сейчас сделал шутливый выпад боевым шестом в их сторону? Бросились бы на меня или кинулись к джипу за своими бейсбольными битами?

Я широко улыбнулся от этой забавной мысли и они расслабились, посчитав, видимо, мою невольную гримасу за дружественное дежурное приветствие американского пошиба.

Зажав палку бо под мышкой, я отошел в сторону, чтобы снять возникшее напряжение и отлить лишнее, снизив тем самым внутреннее давление.

– А это что за экземпляр? Где ты его нарыл? – уловил мой тонкий охотничий слух голос Григория, пока я сосредотачивался в высокой траве.

– Это мой товарищ! – кратко и весомо ответил Андрей.