Рияд Рязанов - Дурак на красивом холме

Джигитуя, мотоциклетные наездники время от времени стреляли из ружей, причём не только в воздух, но и по кустам, судя по осыпающимся листьям и мелкой дроби.

Такая агрессивная реакция с их стороны на моё невразумительное появление гасила загоревшееся было желание сдаться в плен и полюбовно объясниться.

Напротив, проснувшийся животный страх гнал меня как дикого кабана в самую крепь, тальниковую чащобу, в надежде добраться до спасительной, как мне казалось, речки Светлой.

Но вскоре я с ужасом понял свою ошибку! Чем ближе к реке, тем влажнее становилась почва под ногами, на которой явственно стали обозначаться мои следы. Если гарцующие наездники вздумают сойти со своих сёдел и начать преследовать меня пехом, мне несдобровать!

Чуть погодя так оно и случилось. Треск ломаемых веток сзади, справа и слева подтвердили мои опасения. Меня не только обнаружили по следам, но и организованно и целенаправленно окружали!

Когда же впереди меня нарисовалось болотистое озерцо, поросшее местами тростником и рогозом, я понял, что мне не уйти!

Однако, упадническая мысль оказалась скоротечной. На смену ей пришла другая, основанная на наблюдении за поведением раненой кряквы и знании истории.

В первом случае я вспомнил лихо сбитую мной утку, которая упала совсем рядом в залитые водой прибрежные кусты, но совершенно исчезла из вида. О её близком присутствии свидетельствовала только собака, стоически застывшая носом в одном направлении. Долго вглядываясь, я, наконец, увидел кончик утиного носа, еле заметно торчавший, упёршись в тонкий тальниковый ствол, залитый водой озера. Погруженное тело сквозь опавшую плавающую листву было нисколько незаметно.

Вторым посылом к спасительным действиям было память о прочитанном в детстве рассказе о воинском искусстве древних скифов, переходивших водоемы с полыми трубочками во рту, чтобы незамеченными подобраться к врагу.

Я решительно вступил в теплую воду, рассекая поверхностный ковёр зелёной ряски. Оглянувшись, порадовался, что торфяное дно не взмучивает воду, а ряска вновь смыкается за моей спиной. Обходя торчащие кочки, я добрался до середины, упёршись в небольшой островок, поросший вокруг тростником, и где глубина достигала уровня моего пояса.

Голоса приближались. Надо было спешить!

Достав складной ножик, я срезал по межузельям прошлогоднюю одеревеневшую камышину и продул её, чтобы убедиться в её сквозной полости.

Затем вогнал свою палку бо, ставшую в этой ситуации скорее копьём, как можно глубже под углом в дно, примыкающее к островку. Получился подводный якорь, за который я мог держаться, чтобы не всплыть и не обнаружить себя.

С зажатой крепко во рту дыхательной трубкой, я погрузился в воду за секунды до появления первых преследователей на берегах озерца.

Сквозь воду, не различая слов, но понимая смысл, я слышал их недоуменные и возмущенные проклятья в свой адрес.

Не знаю, как долго бы мне пришлось сидеть в болотном убежище, если бы не пришедшая внезапно гроза.

Очистительная гроза, потому что мои преследователи, подобно нечистой силе мигом убрались в свои дальние углы и щели, как в гоголевском «Вии» упыри и вурдалаки.

Наверное, я был стихийным пантеистом, потому что искренне возблагодарил бога-громовержца и безбоязненно вышел на большую дорогу, не страшась сверкающих молний и радуясь теплому обильному дождю, который смывал с меня болотную грязь. Чтобы дать выход своему ликованию, я крутил над головой мою палочку-выручалочку будто винт вертолёта.

Спасибо матери-природе! Как часто она выручала меня в самые проблемные моменты! Неслучайно, кто-то очень мудрый сказал, что природа наиболее полное проявление бога.

Дома меня ждал сюрприз. Не очень приятный. Приезжала милиция с проверкой наличия у меня ружейного сейфа. Откуда растут ноги у этого внезапного и неожиданного визита, было понятно.

Вероника и Пафнутий вели себя спокойно, с достоинством, без ненужных дерганий и возмущений, как и следует вести себя простым уязвимым людям в контактах с защитниками интересов более весомых и значимых граждан свободной и независимой республики.

Не дождавшись меня и не сумев спровоцировать моих домашних на адекватную реакцию, проверяющие уехали, испугавшись возможной распутицы из-за начавшейся грозы.

Мы растопили камин, подсушили около него забытых во дворе из-за визита незваных гостей и попавших в результате под дождь пуховых гусят. Наблюдая их, мы затеяли пить чай, сготовленный опытным в этих делах Пафнутием. В заварку он положил помимо собственно чая разные почки, цветочки, листочки вплоть до березовых.

Согретые горячим, насыщенным витаминами и довольно вкусным напитком, мы почувствовали не только физический, но и моральный подъем. Как там у древних: " В здоровом теле здоровый дух!»

Вспомнив и погрустив о Ральфе, мы решили, что необходимо срочно заводить другую собаку.

Пафнутий предложил приютить пару бездомных псов, которые крутятся в городе у мусорок. Понимая старика, я сказал, что сочувствую таковым, но как охотнику мне необходима породистая собака, и даже, может быть, две или три.

В идеале, я бы хотел легавую, норную и гончую.

Но тут вмешалась Вероника, заявившая, что не потерпит такого обилия собак, тем более с практикуемым нами запусканием их в дом.

Тогда я вернулся к утреннему разговору о лайке как к собаке с широким диапазоном использования и как к самой безоговорочно морозоустойчивой.

– Да, лайки славные собаки! – поддержал Пафнутий. – Всегда бодрые такие, весёлые… Хвост калачом, уши торчком! Не то что твои легавые с опущенными ушами и вечно грустными глазами.

– Они грустят, потому что хозяева их постоянно в квартирах томят, – неожиданно для меня вступилась за легавых Вероника. Я вспомнил, что она тоже горожанка и навидалась немало модных в своё время сеттеров.

– Короче, решили! – подвёл я итог короткой дискуссии. – Заводим лайку! Теперь дело за малым – надо ехать в город. Брать в питомнике, если он ещё существует, либо у какого-нибудь хорошего охотника-заводчика породистого щенка-лайчонка, а то и двух…

– Двух не надо! – пресекла сразу Вероника.

– Хорошо, одного. Но с хорошей родословной!

– А здесь разве нет лаек? – спросил Пафнутий, собирая посуду. Он всегда помогал Веронике, в отличие от меня.

– В деревнях брать щенков чревато. Тут не следят особенно за контактами и полукровок называют лайками.

– Но есть же и добросовестные охотники, которые блюдут…

– Если ты имеешь ввиду Андрея Мордвина и ему подобных, то глубоко ошибаешься. Сплутовать и объегорить для них вполне органичный стиль существования.

– Тебе виднее – твой товарищ!