Александр Шкуратов - Фантасма. Повести и рассказы

– На кровати, в левом углу.

Самсонов, припоминая обстановку в комнате, крадучись приблизился к кровати. Вновь блеснули глаза Января:

– На всякий случай, я заткнул ему рот полотенцем, он связанный. Бесшумно забирай его и тихо уходи, давай…

Самсонов подсунул руки под человеческое тело, поднял его и, почти не чувствуя тяжести, осторожно понёс к двери. Тело несколько раз судорожно дёрнулось, а потом обмякло. «Не умер бы со страху», – подумал Виктор Сергеевич. – «Стоп, а куда же его тащить?» Словно читая его мысли, кот подсказал:

– Прыгай с ним на крышу, а там спрячешь его на чердаке. Я уже место приготовил. Во сне хоть до Луны можно допрыгнуть.

Самсонов ещё сомневался в своих способностях по прыжкам в высоту, но когда без труда запрыгнул на крышу, почему-то подумал о Луне: «Жаль, что Луну закрывают тучи, а то бы…»

Положив тело человека на кучу каких-то тряпок, Виктор Сергеевич вытащил из его рта полотенце и развязал ему руки.

– Кто вы? Вы будете меня убивать?

– Нет, успокойся, тебя Васей зовут?

– Да.

– Тот самый, золотой?

– Да, – тихо подтвердил тот, после некоторого молчания.

– Ты нас не бойся, наоборот, мы тебя спасли от твоих дружков, если их так можно назвать. Это они хотели тебя убить, вернее, распилить и поделить между собой части твоего золотого тела.

– Не может быть, там, среди них, мой брат и друг Ваня. Он сказал, что они меня спасли от хирургического заговора.

– А ты не сумасшедший?

– Нет, я больной. Болею долгое время «золотой болезнью».

Лица Васи видно не было. Самсонов в две секунды доставил из своей комнаты керосиновую лампу. На чердаке стало светло, и теперь можно было получше рассмотреть незнакомца.

На Васе был застиранный больничный халат. На ногах – хлопчатобумажные коричневые носки. Худой. Бледно-жёлтая впалая грудь. Длинный, острый нос, чуть вкось. Большие болезненные глаза с темными кругами вокруг. Наверное, это от бессонницы. Лысый неровный череп с выпуклым лбом. Неестественно худые и длинные руки. Очень маленькие ладошки, словно детские. Большие вялые уши и тонкие синие губы. Одним словом, «топ модель из палаты №6».

Неожиданно из темноты появился запыхавшийся кот. Брезгливо стряхивая с себя влагу, он смачно выругался в адрес мерзкой погоды. Ругался по-человечески, не вслух, а глазами.

– А вы, правда, не будете меня убивать? – робко спросил Вася, с надеждой глядя им в глаза.

– Конечно, не будем, что мы варвары?

– «Честное слово» не будете?

Виктор Сергеевич и кот дали ему самое честное слово.

Растроганный Вася даже расплакался и вкратце рассказал им о своей нелёгкой судьбе:

– Не знаю с чего и начать. В общем, жил, как и все, но только никто не обращал на меня внимания. Иду, а на меня никто не смотрит. Обидно как-то стало. Неужели я такой, что недостоин человеческого внимания? Всё чаще стал смотреть на себя в зеркало, но ничего отрицательного в своей внешности и в лице не замечал. Наоборот, мне нравилось моё лицо. Вглядываясь в окружавшие меня лица, начал находить в них столько дефектов, и даже уродства, что стал иногда пугаться того или иного человека. Я раньше работал руководителем духового оркестра, человек я творческий и натура у меня, сами понимаете, тонкая. Так вот, играл у меня в оркестре на тромбоне один парень…. Представляете, я стал бояться его, вернее его взгляда. Раньше не боялся, а тут вдруг стал бояться. Конечно, я избавился от него, уволил. А тут, вдруг, барабанщик стал на меня странно посматривать. Вот так, постепенно, я и разогнал весь оркестр. А сам всё чаще и чаще рассматривал себя в зеркало. И как-то незаметно я стал казаться себе очень красивым, что не мог от себя даже глаз оторвать. Сами понимаете, трудно взгляд от красоты оторвать. Однажды на меня посмотрели очень внимательно какие-то подозрительные люди. Это меня очень насторожило. Думаю, что-то тут не так. А уж через некоторое время меня стали просто съедать глазами. Рассматривали меня с неподдельным интересом, даже трогали руками, из чего, мол, я сделан. Прошло время, и я стал объектом всеобщего внимания. И со временем прозвали меня «золотым». Не знаю, в шутку или всерьёз, «золотой да золотой». Клички, они быстро прилипают. Один раз я посмотрел на свою руку, а она блестит, словно золото. Первое время не обращал внимания, а потом смотрю, всё тело стало золотого цвета. И люди стали говорить: «Смотрите, он и в правду золотой». – Переведя дыхание, Вася продолжил свой рассказ:

– Меня всё чаще и чаще стали трогать руками. Некоторые даже пытались попробовать на зуб. Мне стали уделять «особое внимание», – все с завистью смотрели на моё золото. Однажды я услышал за спиной шёпот: «Ему бы пёрышко в бок, смотри, сколько килограммов золота разгуливает». Тут уж я вообще начал людей бояться. Старался, как можно меньше выходить на улицу. С работы, разумеется, меня уволили, за прогулы. И что вы думаете, вот так вот я и стал золотым. Ни с того, ни с сего, раз!… и превратился в чистое золото. Не верите? Вот, посмотрите. – Вася поднёс лампу к своему лицу.

Самсонов внимательно стал рассматривать его кожу. Да, она отливала цветом золота, да и такого количества золота ему никогда не приходилось так близко видеть.

– Можно потрогать? – спросил Виктор Сергеевич.

– Пожалуйста, – ответил тот и протянул руку.

– А почему оно мягкое?

– Оно ещё не остыло. Остынет, наверное, когда умру.

Январь не знал толка в драгоценных металлах, и потому его больше интересовали ночные таинственные шорохи, которые были уловимы только кошачьему слуху.

– А здорово ты прыгаешь, – восхищённо сказал Вася Самсонову.

– Я не только высоко прыгаю, я ещё и не умираю, – похвастался тот.

– Ну да? Мне бы так…

– Тебе нельзя, я-то во сне.

– Как во сне? А я?

– А ты – нет.

– Но разве так можно?

– Можно, всё можно, Я тоже раньше думал, что нельзя, а теперь так не думаю.

Золотой Вася странно смотрел на Виктора Сергеевича, а тот не отрывал своего взгляда от его блестящих золотых кистей.

– За то, что вы меня спасли, я хочу отрубить и подарить вам один свой палец.

– Что ты, что ты, избави бог, обойдёмся мы без твоего золота. Коту оно ни к чему, а мне тем более, я же нахожусь во сне. Во сне золото не ценится, ценятся чувства.

Самсонов решил, что именно в эту ночь ему надо избавиться от этих Морозовских сыночков. Сделав в воздухе двойное сальто, он спрыгнул с крыши, и смело вошёл к ним в комнату. «Мне бояться нечего, во сне я бессмертен».

Он включил яркую лампочку. Рома с Ваней спали на диване. Аполлон, свернувшись калачиком, спал в углу комнаты. В правой руке он сжимал рукоятку пилы. Виктор Сергеевич растолкал его.

– Пора? – спросил тот, спросонья протирая глаза.

– Пора брат, пора.