В. Редер - Пещера Лейхтвейса. Том второй

Он стал контрабандистом. Скоро он изучил Саксонские и Богемские горы так основательно, что ему стали известны в них каждая щель и пещера, а так как смелости у него было хоть отбавляй, то скоро он сделался самым опасным контрабандистом во всей местности. Все предприятия ему удавались. Сотоварищи его вполне подчинились ему и беспрекословно исполняли его требования и указания. Таким образом приобрел он имя Короля контрабандистов. При этом неизменной осталась его любовь к матери. Он берег и ласкал ее, никогда не уходил, не поцеловав ее руки, никогда не возвращался из города без подарка, который мог бы порадовать бедную женщину. Только в одном он не соглашался с матерью, и это связано со мной.

Познакомившись со мной, Гаральд полюбил меня со всей пылкостью своей натуры, и я также отдала бы все, чтобы только принадлежать ему. Нельзя сказать, чтобы старая женщина была неблагосклонна или дурно относилась ко мне. Напротив, она даже любит меня, потому что я люблю ее сына; но она дала себе клятву, препятствующую дать согласие на наш брак.

— Клятву? — спросила Аделина Барберини. — Какую?

— Мать Гаральда, — ответила белокурая Ольга, глубоко взволнованная, — дала обет, что сын ее, — пока она только в силах препятствовать этому, — никогда не должен жениться. На свет не должны появиться дети Лейхтвейса; род его не должен продолжаться. Старуха хочет, чтобы это проклятое имя умерло вместе с ней и ее сыном. Вот причина, по которой Король контрабандистов никогда не введет жены в свой дом: он так сильно любит свою мать, что в жертву ей принесет даже любимую девушку.

— Но ведь это бессмысленная клятва! — воскликнул мнимый торговец Адолар Баррадос. — Старуха губит жизнь своего собственного ребенка; больше того, она препятствует ему сделаться честным человеком и начать новую жизнь. Поверьте мне, милая Ольга, как только Король контрабандистов женится на вас, вы, конечно, уж не позволите ему подвергать себя выстрелам пограничной стражи и уговорите его покинуть эти окрестности и в другом месте заняться честным трудом.

— В сущности, таков и мой взгляд, — продолжала дочь трактирщика «Духа Эльбы», — мой отец достаточно богат, чтобы выделить нам маленькие средства. Гаральду нет нужды ни одного часа оставаться контрабандистом, если бы только мать дала свое согласие. Но этого нельзя достигнуть, потому что старуха крепко держит свою клятву. Есть только одна-единственная возможность обойти ее…

— В чем заключается эта возможность? — спросила Аделина Барберини, которая очень заинтересовалась судьбою Короля контрабандистов и его возлюбленной.

— Ах, Боже, — произнесла прелестная девушка печальным тоном, — возможность эта несбыточна. Для этого нужно, чтобы раскрылась могила, и мертвый появился бы на свет Божий. Мать Гаральда поклялась, что она до тех пор не даст согласия на брак ее сына; пока не найдется ее пропавший сын, Генрих Антон. Но он умер, и один Бог знает, где тлеют его кости. Он никогда не явится и нет надежды, чтобы клятва, которую дала старуха, могла нарушиться.

— Генрих Антон не вернется? — повторил Адолар Баррадос. — Ты наверно это знаешь?

Ольга хотела ответить, но в это самое мгновение раздался продолжительный свист, и дочь трактирщика остановилась.

— Это сигнал Короля контрабандистов! — вскрикнула она. — Гаральд знает, что мы приблизились к его убежищу. По всей вероятности, мы наступили на один из скрытых проводов, которые разложены по всему лесу и всегда уведомляют Гаральда об опасности.

— Какие же это провода? — спросила переодетая Аделина.

— Это проволока, сударь, — ответила белокурая Ольга, — она здесь запрятана под листьями повсюду. Как только нога человека коснется ее, движение немедленно передается дальше и проволока приводит в колебание звонок в комнате Гаральда. Но, извините, я должна ответить на сигнал моего возлюбленного, а то он подумает, что враги, а не друзья приблизились к нему.

Девушка приложила два пальца к губам и издала такой же свист, какой только что пронесся по безмолвному лесу.

Теперь Аделина заметила, что они находятся вблизи ущелья. В нем было темно, и переодетая танцовщица не могла разглядеть, что находилось в глубине его. Вдруг внизу в темноте сверкнул огонь.

— Нас примут, — сказала Ольга, — это знак, что Король контрабандистов осведомлен, что ему не грозит опасность. Позвольте мне теперь вашу руку, я должна вести вас; один неверный шаг повлечет за собой вашу гибель, так как вы легко можете упасть в пропасть.

Аделина подала свою руку молодой девушке, и они медленно пошли вперед. Обойдя ущелье, Ольга остановилась у густого кустарника. Раздвигая его руками, она пробиралась вперед вместе с мнимым торговцем, пока не дошла до скалы, круто, как стена, спускавшейся в ущелье.

— Тут должна быть лестница, — сказала она и, вытянув ногу, стала осторожно ощупывать землю. — Вот она. Теперь приготовьтесь: мы начнем спускаться.

По неравномерно покатым скатам спускалась веревочная лестница; она тянулась от выступа к выступу, так что местами приходилось скользить по скале, чтобы добраться до следующего колена. Но Ольга знала отлично свое дело, она зорко осматривала каждую ступеньку, и Аделине оставалось только вполне доверится своему проводнику, чтобы избавиться от какого-нибудь несчастья. Но и прекрасная танцовщица обладала большой ловкостью, и у нее не было недостатка в присутствии духа. Счастливо одолели они трудности спуска. Аделина насчитала сто семьдесят девять ступеней веревочной лестницы. Наконец их ноги снова коснулись твердой, но на этот раз не каменистой почвы.

Они находились на дне ущелья, отличавшемся особенно роскошной растительностью, какая часто встречается в Саксонской Швейцарии и по своей красоте и богатству видов напоминает южноевропейскую флору. Здесь росли гигантские папоротники и хвойные деревья редкой красоты. По ущелью протекал серебристый горный ручей, в зеркале которого отражался свет выплывшей из-за облаков луны. Через несколько мгновений Аделина Барберини стояла рядом со своей проводницей перед почти совершенно закрытой старым каштановым деревом хижиной — жилищем Короля контрабандистов.

— Гаральд, — позвала вполголоса девушка, — Гаральд, выйди, это я… я привела тебе гостя, которому ты можешь довериться…

За каштаном кто-то зашевелился, и оттуда показалась мужская фигура. Едва Аделина взглянула на него, как отпрянула назад. Ей показалось, что это не кто иной, как человек, с которым она раз в жизни уже встретилась — в ущелье горы Таунас, когда везла украденное письмо короля в безопасное место, человек, которого она не могла забыть: перед ней стоял — Генрих Антон Лейхтвейс.