Кара - Гарри Поттер и Ось Времён

— Смотри, смотри! Он вроде шевельнулся!.. — раздался неопознанный голос из-под парты.

Снейп медленно, но верно выходил из себя. Такого до Гойла не устраивал никто. Гарри уже всерьёз задумался, а не залезть ли ему под парту от греха подальше? Вольдеморт Вольдемортом, но сейчас лучше было не нарываться.

Профессор на секунду оторвался от созерцания этой, безусловно, запоминающейся картины. Но только для того, чтобы дописать что-то на том самом пергаменте.

— Мистер Гойл, — сухо обратился он к больному (а диагноз его ни у кого сомнений не вызывал). — Отдайте это мадам Помфри и делайте всё, что она скажет.

С этими словами учитель брезгливо всунул в здоровую руку пострадавшего клочок пергамента и, не без тайной надежды, что там его сожрут вампиры, указал на дверь в коридор.

Гарри быстро оценил ситуацию и уткнулся в котёл, надеясь, что их с Роном зелье ещё можно спасти.

За обедом в Большом зале царила весьма оживлённая атмосфера. Наплевав на вампиров, подпирающих спинку директорского стула, ученики, захлёбываясь от восторга, делились своими впечатлениями о произошедшем. Джинни, которая заходила к мадам Помфри за зельем от простуды, уверяла, что когда Гойл зашёл в больничное крыло, видимо, на протяжении всего пути так и не опустив руку, медсестра схватилась за сердце. А перед глазами у Гарри так и стояла картина, как от идущего по коридору слизеринца во все стороны шарахаютса встреченные вампиры, с тихим но выразительным свистом крутя пальцем у виска.

Гойла за столом Слизерина не наблюдалось. По словам Джинни, мадам Помфри, прочитав записку Снейпа, немедленно прописала больному постельный режим.

После подробнейшего обсуждения приключений этого дня, гриффиндорцы были атакованы учениками Ревенкло и Хафлпаффа, требующими объяснить, что же их так развеселило. После этого история была торжественно воспроизведена, но уже таким театральным шёпотом, чтобы непременно слышал весь зал, вместе с преподавателями.

— …Я бы на его месте лучше умер по-хорошему, — закончил Дин, залпом осушая стакан с тыквенным соком.

После обеда гриффиндорцы спешили на чары к профессору Флитвику и слизеринцам. Кабине этот находился в значительном удалении от Большого зала Хогвартса, так что приходилось торопиться. Надо сказать, что бегущие сломя голову и не разбирая дороги гриффиндорские шестикурсники являли собой довольно интересное зрелище: от этой ватаги шарахались во все стороны и ученики и учителя, не говоря уж о представителях начальной школы, которые, кажется, остались за поворотом на лестницу. Привыкшие ко всему портреты флегматично следили за развитием событий из своих рам. Неожиданно перед несущимися во весь опор гриффиндорцами, практически неоткуда, возникла фигура в длинном чёрном плаще. Думать, что, собственно, вампир забыл в ярко освещённом солнечным светом коридоре в данный момент ребятам просто не пришло в голову: колокол должен был прозвенеть уже через несколько минут, а до кабинета заклинаний оставалось ещё два этажа.

— Здрасьте, — вежливо поздоровался с опасливо отошедшим к стенке вампиром Гарри, пробегая мимо. До остальных суть случившегося дошла только возле кабинета заклинаний.

В пятницу утром Гарри застал соседей по комнате необычно жизнерадостными. Обычно по утрам всё, чего от них можно было добиться это нечленораздельное мычание о своей тяжкой судьбе. Причину этой бурной радости Гарри понял не сразу, но вспомнив, что грядёт история магии, на которой профессор Биннс будет читать лекцию о Гарри Поттере, юный маг пришёл в отчаянье. Надо сказать, что с первого взгляда было видно, что жильцы в комнату вернулись недавно: парни ещё не успели навести беспорядок. Гарри, в связи со скверным настроением, принялся устранять это досадное упущение. Всё, что попадалось ему под руку незамедлительно отправлялось в диаметрально противоположный конец комнаты.

Наконец, излив свою печаль миру, Гарри забрался на свою кровать и резко задёрнул полог.

— Если кто-нибудь придёт и спросит где я, скажете, что в окно вышел, — раздал распоряжения Поттер.

Естественно, лишить себя любимых такого красочного зрелища, как бьющийся об парту головой Гарри Поттер, гриффиндорцы не могли. Поэтому был немедленно отправлен посол к девушкам, задачей которого было как можно быстрее привести Гермиону. Эта почётная обязанность досталась Невиллу, который рьяно взялся оправдывать доверие.

После появления Гермионы переговоры наконец-то сдвинулись с мёртвой точки (они смогла снять заклинание, которое Гарри наложил на полог кровати, и явить миру злого юного волшебника, надувшегося как мышь на крупу). Гарри надулся ещё сильнее, когда девушка, не удержавшись, расхохоталась вместе с соседями Гарри по комнате. После имела место попытка выдворения нежелательных слушателей, однако слушатели выдворяться не пожелали и Гермионе пришлось проводить воспитательную беседу с Гарри при свидетелях.

— Гарри, я всё понимаю, — осторожно начала она, — но это ведь не повод затворничать.

— Я и не собираюсь затворничать, — Гарри изволил поделиться своими ближайшими планами, — просто пересижу историю, а потом скажу, что мне не здоровилось…

— Никогда не поверю, что ты испугался, — провокационно сказала девушка, показывая кулак стоящим за спиной зрителям, уже готовым высказать своё субъективное мнение о том, во что они готовы верить, а во что нет. После этого Гермиона села на кровать рядом с Гарри, устроившим своё седалище прямо на подушке, и, как можно более проникновенно начала описывать ему все прелести ситуации, в которую он попал.

— Да ладно тебе, Гарри! Ну, поучим мы по истории, когда у тебя день рожденья! Ну и что с того? — вопросил Симус тем убийственно жизнерадостным тоном, какой у него появлялся каждый раз, когда он наступал кому-то на больную мозоль.

— Действительно! Было бы о чём беспокоиться! — подхватил Рон, правда, уже почти уверенно.

Наконец, с помощью Гермионы, обещаний, что они будут не очень смеяться и вообще постараются заснуть, дабы не смущать историческую личность, Гарри был извлёчён из-за полога собственной кровати. После этих их слов «историческая личность» окончательно пришла в себя и не замедлила дать об этом знать окружающим, пообещав надрать кое-кому задницу до самых ушей.

Посчитав Гарри полностью исцелённым, Гермиона удалилась с чувством выполненного долга, заявив, что уж на этом уроке она точно спать не будет. Гарри как можно более обиженно пробурчал её что-то вслед и со вздохом принялся собирать сумку.

Юноша даже представить себе не мог, сколько нового о себе узнает! Биннс, ни в коей мере не озаботившись не только степенью заинтересованности учеников, но и вообще их наличием, начал лекцию. Когда же он наконец-то понял, что привычный храп отсутствует, и поднял голову, окинув класс мутным взором, он обнаружил, что ученики не только присутствуют, но и заинтересованно следят за ходом урока, тщательно конспектируя лекцию. Но что самое удивительное: профессор обратил внимание на рстянувшегося на последней парте Гарри. Видимо, профессор-привиденье, заметив заинтересованность студентов, вспомнил, что земным преподавателям свойственно обижаться, когда их не слушают. По крайней мере только так можно было объяснить то, что он обратился к Гарри с вопросом: