Эдуард Володарский - Свой среди чужих, чужой среди своих

Издалека донеслось протяжное, сладко бередящее душу:

— По коня-а-ам!

И серебряно-звонко пела труба горниста. Она звала в новую дорогу, к новым испытаниям.

Шилов открыл глаза, повернул голову и взглянул на Сарычева:

— Пора, что ли?

— Пора, — улыбнулся тот. — И отдохнуть тебе не дали.

— Отдыхать в могиле будем, — сказал Шилов и, кряхтя, поднялся.

Встал и Сарычев.

— Сейчас заснул и большой жбан квасу видел, — усмехнувшись, проговорил Шилов. — Холодный такой квас, аж зубы ломит... Где бы квасу напиться, а, Василий?

— Достанем тебе квасу, — пообещал Сарычев. — Самого холодного. Заслужил.

— Это мне как бы в награду? — весело спросил Шилов.

Они шли по дороге рядом. Отряд конников уже выстроился за околицей. И вдруг от строя отделился всадник и карьером помчался по деревенской улице. Он летел во весь опор, затем осадил лошадь, спрыгнул и побежал навстречу Сарычеву и Шилову. Это был Кунгуров. Он бежал, смеясь и размахивая руками, и в глазах у него стояли слезы. Он торопился обнять свою ушедшую прекрасную юность, которую с каждым годом все больше и больше затягивала дымка времени...

Протяжно и звонко пела труба.