Жюль Верн - Жангада. Кораблекрушение Джонатана.

Но Кау-джер даже и не помышлял об этом. Он весь отдался выполнению долга, уготованного ему судьбой. Уже одно сознание того, что люди очутились в беде, как-то сближало Кау-джера с ними, а возможность помочь им вызывала у него чувство глубокого удовлетворения.

Но не все потерпевшие кораблекрушение проявили такую же силу духа. Кое-кто помышлял о бегстве с острова Осте. Захватить шлюпку, поднять парус и отправиться в страну с более мягким климатом не составляло особых трудностей. Других лодок, кроме «Уэл-Киедж», на острове не имелось, так что можно было не опасаться преследования. Все казалось настолько просто, что приходилось только удивляться, как это никому не пришло в голову раньше.

Мешала, видимо, постоянная охрана «Уэл-Киедж». Днем на ней работали Кароли и Хальг, а ночью оба индейца и Кау-джер спали в лодке. Следовательно, будущим злоумышленникам приходилось выжидать удобного случая.

Он представился 10 мая. В этот день Кау-джер, вернувшись из бухты Скочуэлл, заметил на берегу обоих огнеземельцев, отчаянно размахивавших руками. «Уэл-Киедж», уже отплывшая на расстояние метров в триста, неслась на всех парусах в открытое море. На борту ее находилось четверо мужчин, но издали невозможно было разглядеть их лиц.

В нескольких словах Кароли и Хальг сообщили Кау-джеру о том, что произошло: воспользовавшись их кратковременным отсутствием, воры вскочили в лодку и вышли в море. Когда кражу «Уэл-Киедж» обнаружили, было уже поздно.

Все вернувшиеся из нового лагеря собрались около Кау-джера и обоих его друзей. Беспомощные и обезоруженные эмигранты молча следили за шлюпкой, грациозно скользившей по волнам. Для переселенцев похищение лодки было равносильно несчастью: они лишались возможности ускорить перевозку грузов и вместе с тем рвались последние связи со всем остальным миром. Что же касается владельцев «Уэл-Киедж», то для них это было настоящей катастрофой.

Тем не менее Кау-джер ничем не проявил гнева, переполнявшего его сердце. Как всегда невозмутимый, замкнутый, с бесстрастным лицом, он провожал взглядом шлюпку, пока та не исчезла за выступом прибрежной скалы. Тогда Кау-джер обернулся к окружающим и спокойно распорядился:

— За работу!

И все снова с ожесточением стали трудиться. Приходилось спешить — зима была не за горами.

К счастью, кража произошла не в первые дни транспортных работ, иначе бы те затянулись до бесконечности. Теперь же, 10 мая, доставка груза была почти закончена, и требовалось совсем немного, чтобы довести ее до благополучного конца.

Переселенцев восхищало спокойствие Кау-джера. Он ни в чем не изменил своего поведения и оставался таким же добрым и самоотверженным, как и прежде.

К концу того же дня, 10 мая, случилось еще одно событие, также способствовавшее укреплению авторитета Кау-джера.

В это время он помогал тащить повозку с несколькими мешками семян. Вдруг послышался отчаянный вопль. Бросившись на крик, Кау-джер увидел мальчика лет десяти, лежавшего на земле и жалобно стонавшего. Малыш сказал, что он упал со скалы, повредил ногу и не может подняться. Несколько подбежавших эмигрантов громко высказывали свои не слишком разумные соображения по поводу случившегося. В скором времени появились родители ребенка, и их слезливые причитания еще усилили общий переполох.

Кау-джер решительным тоном потребовал тишины и приступил к осмотру пострадавшего. Окружающие внимательно следили за всеми его движениями, восхищаясь их уверенностью и ловкостью. Кау-джер быстро определил перелом бедра и умело соединил костные обломки. Затем при помощи щепок, заменивших лубки, и кусков материи вместо бинта, он обеспечил ноге полный покой.

Кау-джер утешил родителей, заверив их, что все обойдется: перелом не тяжелый, никаких осложнений не предвидится, и через два месяца от повреждения не останется и следа. Понемногу мать и отец успокоились, а когда, после перевязки, сын заявил, что ему уже не так больно, окончательно уверовали в Кау-джера. На самодельных носилках мальчика перенесли в бухту Скочуэлл.

После этого события, которое сразу же получило широкую огласку, эмигранты стали относиться к Кау-джеру с особым уважением. Поистине он оказался добрым гением потерпевших кораблекрушение. Его услуги и помощь были неоценимы. Постепенно все привыкли надеяться на него, и одно присутствие этого человека вселяло покой и уверенность в сознание переселенцев.

В тот же вечер 10 мая наскоро произвели расследование. Как и следовало ожидать, у такой разношерстной, переменчивой толпы удалось получить лишь весьма неопределенные сведения. Во всяком случае, отсутствие в течение целого дня четырех человек дало основание для подозрений. Двое из них принадлежали к экипажу «Джонатана» — повар Сердей и матрос Кеннеди. Остальные двое были эмигранты, выдававшие себя за рабочих, — Ферстер и Джексон. О них уже ходили дурные слухи.

На следующее утро Кеннеди и Сердей, как обычно, принялись за работу, хотя и казались совершенно разбитыми от усталости. Сердей едва держался на ногах, лицо у него было все в глубоких ссадинах.

Хартлпул, давно приглядывавшийся к этому субъекту, искренне презирал его. Он резко остановил попавшегося навстречу повара:

— Где ты пропадал вчера, кок?

— Где пропадал? — лицемерно удивился Сердей. — Да там же, где и каждый день.

— Почему же тебя никто не видел, мошенник? Не заблудился ли ты, часом, где-нибудь на шлюпке?

— На шлюпке? — переспросил Сердей с непонимающим видом.

— Хм… — раздраженно хмыкнул Хартлпул. Затем продолжал: — Можешь объяснить, где это тебя так разукрасило?

— Упал, — спокойно ответил Сердей, — и так расшибся, что едва ли смогу сегодня таскать груз. Еле-еле хожу.

— Хм… — опять промычал Хартлпул и, чувствуя, что от этого лживого типа ничего не добьешься, ушел.

Что же касается Кеннеди, то он даже не дал никакого повода для допроса. Хотя матрос был бледен как полотно и явно чувствовал себя неважно, он молча выполнял всю необходимую работу.

Итак, 11 мая, в обычное время, все приступили к переноске груза, так и не раскрыв тайны исчезновения лодки. Но эмигрантов, явившихся первыми в бухту Скочуэлл, ожидал сюрприз: на берегу, у самого устья реки, лежали два трупа — Джексона и Ферстера. Около них торчала наполовину погруженная в воду и занесенная песком «Уэл-Киедж» с пробитым дном.

Теперь нетрудно было восстановить ход вчерашних событий. Едва выйдя за пределы бухты, неумело управляемая лодка наскочила на рифы. Образовалась течь, и отяжелевшая шлюпка пошла ко дну. Из четырех находившихся в ней людей Кеннеди и Сердею удалось добраться до острова, а Джексон и Ферстер погибли, и первый же прибой выбросил на берег их тела вместе с покалеченной «Уэл-Киедж».