Иван Паластров - Дорога жизни

Наверное, еще ничего не придумали лучше русской печи для приготовления пищи. Ее не заменят никакие духовки и мультиварки. Сейчас печь ушла в прошлое, и уже в ней не готовят, и наши дети и внуки не узнают, какие вкусные были блюда, приготовленные в печи. Так же нет теплее нашего, деревенского дома, обогретого русской печью или любой другой кирпичной печкой. В деревенском доме всегда был здоровый дух.

Радио я увидел первый раз у соседей, что жили напротив нашего дома. Соседи были то ли эвакуированные, то ли депортированные молдоване. У них откуда-то появился небольшой радиоприемник на батарейках. Света в селе еще не было, пользовались керосиновыми лампами. Нам было интересно посмотреть и послушать это чудо. Конечно мы знали, что существует такое радио, которое говорит и его можно послушать. Слушать нужно было в наушники, и нам дали послушать. Мы, конечно, очень удивились, как это в таком маленьком ящичке живут люди, поют песни и говорят. Нам детворе, кому посчастливилось послушать радио, хотелось заглянуть в этот чудесный ящик и на людей, живущих там. Взрослые, конечно, смеялись и говорили, что там нет никого, что так устроено это радио и говорит оно за счет каких-то там волн, которые идут по воздуху из Москвы до нашего села. Мы вначале конечно не верили им, думали, что им жалко дать посмотреть.

Но вскоре у моего друга в семье появился еще один радиоприемник и тут нам пришлось поверить, что нас не обманывали. Вскорости в селе поставили генератор и в домах появился свет. Правда всего на несколько часов, но мы были бесконечно рады и этому. В селе не засиживались долго вечерами, потому как утром нужно рано вставать. Тут цивилизация окончательно стала приходить в село: появилось радио. Радио провели во все дома – всем повесили по черному кругу с ручкой-регулятором громкости в средине. Радости не было конца, тут тебе и песни, тут и новости, что делается в стране и мире. Где и сколько собрали хлеба, кто передовик производства, сколько выплавили чугуна металлурги. Мы слушали передачи для детей. В центре села, где было сельпо и сельсовет, была небольшая площадь. На столбе повесили большой белый колокол, это тоже было радио, которое играло и пело на всю округу.

Вот так мы узнали, что такое радио и что в ящике никто не живет, а так хотелось, чтобы все-таки там кто-то жил.

Весна, снег уже весь растаял, земля подсохла, появились зеленая трава и маленькие липкие листочки на деревьях. Селяне, после зимы, начинают делать приборку дома, двора и огорода. За зиму много чего накопилось, что нужно вымести, выскоблить, собрать и сжечь. В доме все белили и обновляли, полы и лавки скоблили ножами до желтизны. Во дворах и огородах тоже все прибирали, готовились к посадке картофеля и других овощей. В это время, по вечерам, в огородах сжигался весь мусор и по деревне в небо поднимался дым, нет не черный и густой, это дым легкий и приятный, так как горели щепки и старая ботва от прошлогоднего урожая. Все это добро высохло и хорошо горело.

Все, земля прогрелась и ее нужно пахать или перекапывать лопатой, то есть готовить к посадке. Огороды в большинстве пахали, так как у селян земли было по несколько десятков соток. Пахали огороды конным плугом, запряженным парой лошадей. Иногда под плуг сажали картофель. На огороде выращивалось много картофеля и разных овощей, это будущий задел для питания семьи и животных до следующего урожая. Осенью тоже жгут костры в огородах, это сжигают картофельную ботву, которая в основном уже высохла. Костры в огородах, это своего рода праздник, праздник весны и тепла, а значит новой жизни, а осенью – праздник убранного урожая.

В селе издавна сеяли лен. Из льна много чего делали, но в основном лен шел на изготовление веревок. Сеяли его на небольшом поле для нужд колхоза. Лен-долгунец когда начинал цвести, то глядя на льняное поле, не оторвешь глаз. Это непередаваемая словами небесная голубизна была настолько красива, что от поля не хотелось уходить. Поле было голубым в ясную солнечную погоду и казалось, что небо упало на землю.

Когда лен созревал, его шли дергать. Выдергивали руками и вязали в снопы. Затем эти снопы вымачивали в небольшом пруду. Пруд был выкопан вручную еще задолго до революции, в нем всегда была вода, наверное, от таяния снега. Снопы клали на дно и прижимали бутовыми камнями, чтобы не всплывали. Вымочив таким образом лен, его начинали мять в специальном станке, то есть ломать твердый стебель. После этого лен трепали и расчесывали, освобождая волокна от кострец, то есть от кусочков стебля. Высушенное и расчесанное волокно становилось чистым, светлым и мягким, как женские волосы. Затем волокна скручивали в суровье, из которого свивались веревки. Веревки были крепкими и не боялись сырости. Веревка во времена лошадиной тяги была необходимым атрибутом упряжи. Веревкой можно привязать любой груз.

Сейчас, конечно, не сеют лен и не вьют веревок, сейчас все заменил капрон и другая химия. Не стало таких красивых полей, на которое падало небо… В наше время такое не увидишь. Многого не стало из того, что было когда-то хорошим, чистым и красивым

Там за селом на берегу речки было небольшое озеро, вернее болотника. Берега у нее заросли камышом. Камыш рос густым и зеленым, стебли были высокие с длинными узкими листьями. Камыш, это не осока и кромки у листьев были неострые. Каждый год под осень наша мама ходила на эту болотнику за камышом и брала меня с собой. Мы нарезали охапки камыша и несли домой. Дома она плела из стеблей с листьями длинные косы, затем сшивала их. Получались циновки, такие зеленые и мягкие. Они были круглыми или овальными и стелили их на пол. Это были своего рода дорожки и заменяли половики. Были коврики, сплетенные из скрученных ленточек, нарезанные из лоскутов и также сшитые. Они были разноцветные и лежали пока новые на лавке, а потом и на полу. Но их было мало и поэтому мама делала их из камыша, которые истирались быстрее, но на зиму их хватало. Конечно, у людей, кто был позажиточнее, на полу лежали домотканые дорожки. Они были разноцветными и рисунок на них, был симметричным. Такие дорожки лежали годами и не истирались. Дорожки ткали на специальных станках, которые были редкостью. Циновки и коврики из камыша, делали многие из селян, зимой все-таки пол с ними был теплее. Ковров в селе наверное не было ни у кого. Так мы использовали стебли камыша с пользой. Камыш известный строительный материал: из него делают загоны для скота, но это там, где нет леса и много камыша.

Вот и пришел новый год, закончились новогодние карнавалы у елки, получены и съедены подарки от Деда Мороза. Подходил рождественский праздник. Нет, этот праздник не отмечали потому как в СССР были все атеисты. Но в каждой семье были старшие, которые помнили все религиозные праздники и все знали, что вот наступит Рождество. Морозы на Рождество всегда у нас в Зауралье стояли сильные. Всегда была ясная и к утру лунная погода. Все у кого зимой доились коровы, на Рождество делали такие небольшие, с куриное яйцо, сырчики. Так назывались, сделанные из творога с добавкой сахарного песка, колобки и замораживались на морозе.