Игорь Голубятников - По банановым республикам без охраны. Роман-путеводитель

Глаз на этой окраине низкорослого Бельмопана положить не на что, и стоять под послеполуденным солнцем с поднятым вверх большим пальцем – не лучший вариант времяпровождения для светлокожего обитателя Северного полушария. Конечно, бутылка пресной воды и бейсболка с длинным козырьком спасут вас на какое-то время, но оно того не стоит, уж поверьте мне на слово! Приблизительно так размышлял я, стоя на обочине Колибри Хайвэя возле супермаркета «88». Размышлял довольно долго, а точнее, до тех пор, пока меня не подобрал сердобольный шофер грузовика, разрешившегося от бремени срубленным сахарным тростником на фабрике неподалеку. Мне явно везет в последние сутки – плантация тростника, откуда он возит урожай в столицу, находится недалеко от того места, где с Южного Хайвэя нужно будет свернуть налево на боковую дорогу до Пласенсии.

Шофер расспрашивает меня, откуда я, давно ли приехал в Белиз и все такое прочее дорожно-любопытное. Отвечаю с охотой, чтобы поддержать разговор во время дороги. В Белизе официальным считается английский язык (наследие британской короны!) – отсюда все эти Хайвэи, Сити и Крики. Родным, тем не менее, его признают всего 3% населения, и народ говорит в основном на испанском. Вообще страна по размерам малюсенькая, малонаселенная, кроме туризма и сельского хозяйства здесь ничего нет, и, видимо, никогда не будет.

А как же рыбная ловля, спрашиваю?

Это только для ленивых гарифуна подспорье, отвечает шофер, да для таких, как ты, развлечение.

Тээк-с, понятненько..

Так, переговариваясь, мы начинаем проезжать какие-то не то что горы, а, скорее – горки, поросшие буйной растительностью. С правой стороны дороги они мне даже кажутся повыше, помощней, что ли, хотя из меня топограф, надо признаться, как из крокодила пассатижи. Шофер замечает мое любопытство к изменившемуся рельефу и поясняет: «Maya Montañas. Hay varios sitios arceologicos» (Горы Майя. Здесь много археологических памятников). Это я заметил. А еще заметил обилие указателей, с увлечением рассказывающих о гостиничных оазисах для экотуристов. Ну, просто рай для любителей природы и замшелых руин! Хотя, после Тикаля, Паленке и Чичен-Итца, друзья мои, осматривать местные руины, скажу я вам, уже как-то не очень актуально. Какие бы они замечательные ни были по описаниям путеводителей. А вот карстовые пещеры в этих горах весьма популярны у туристов-экстремалов и даже, не удивляйтесь – у дайверов с опытом. «Глубоко копали гномы!», – как справедливо изволил заметить лицемерный маг Саруман.

Недалеко от поворота на Южный Хайвэй вижу двухэтажное дощатое здание с причудливыми, совсем не свойственными местной солнцезащитной архитектуре, острыми гребнями крыши. Такие островерхие терема рисовали художники-декораторы на эскизах к «Снегурочке» в Большом, или еще какой другой постановке по мотивам русских сказок и былин. Ну, там понятно, что скаты таких теремов помогали снегу не залеживаться, а здесь-то, скажите на милость, зачем эти художественные излишества? Внимательный шофер замечает мое недоумение и, не дожидаясь вопроса, поясняет, что место сие еще в начале семидесятых годов облюбовали себе хиппи и выстроили на нем этакий коммунальный дом, где и хипповали на всю катушку, пока мода на это дело не прошла. А что же там сейчас? А бес его знает.. Жить в таком курятнике особо никому не хочется, вот он и стоит пока бесхозный.

Еще раз поворачиваем возле заправки «Шелл» направо, заезжаем на Южный Хайвэй и продолжаем ехать по нему между поросшими всякими деревьями горками и прибрежными плантациями разнообразных тропических фруктов. Белиз, конечно, не сравнится с прочими центральноамериканскими государствами по объему отданных под банановые и ананасовые плантации площадей, но «банановой республикой» может называться вполне заслуженно. Хоть в семью этих стран его никак не хотят брать старшие братья и сестры, в особенности – Гватемала. Так что он сам по себе гуляет. Как киплинговский кот, или, скорее, как местная, еще не истребленная до конца состоятельными заезжими охотниками, пума.

Не проходит и часа (ну, что за потешные расстояния в этой стране!), как шофер притормаживает и указывает мне на уходящую влево к морю проселочную дорогу возле безымянной деревушки. Дорога, похоже, готовится к укладке асфальта, ибо пыль от снующих туда-сюда тяжелых грузовозов стоит прямо до зашторенного облаками неба. Мне туда, в этот ад, похоже. От денег шофер отказывается, и, как я потом отмечаю, это будет единственный раз за все время моего пребывания в Белизе, когда человек не то, что не попросил чаевых, но даже не стал брать вполне заслуженное вознаграждение. Бывают, оказывается, вот и такие, русские душой, ладино.

Однако солнце уже намыливается нырнуть на западе за горы Майя, а мне еще надо добраться до забронированного на двое суток номера в отеле «Singing Sands Inn» (Поющие Пески). По моим прикидкам, до вожделенного пристанища отсюда, с перекрестка, еще километров двадцать. И ни идеи, как я их преодолею по этой жаре и в этой пыли без противогаза. Что же, лимит удачи на сегодня исчерпан? Но нет, нет, боги явно благоволят мне! С Хайвэя на дорогу поворачивает такси, и тормозит прямо передо мной, добавив свои пять копеек к красноватому дорожному самуму. Пыль неторопливо оседает на мне и на капоте авто, а когда она немного рассеивается и машина обретает, наконец, более-менее четкие очертания, сидящий за рулем черный парень, обнажив в широчайшей улыбке белейшие зубы, что-то спрашивает с меня по-английски. Его специфический английский я ни фига не понимаю, но называю отель в Пласенсии, и парень бросает мне что-то похожее на «сит даун». Ага, это уже ближе к теме.

– А почем?

– Туэни даллас!

– Уай из соу мач?

– Бикоз!

Видя мою нерешительность, бомбила с радостной улыбкой сообщает, что через полчаса рабочий день закончится и вообще никто здесь не поедет, так что, мол, не стоит особо выпендриваться. Особенно богатеньким голубоглазикам. Я, скрепя сердце, соглашаюсь на запрошенные 20$ (где-то по доллару за километр ведь получается!) и сажусь в его колесницу, чтобы до наступления полной темноты все-таки суметь попасть в гостиницу. С последним отблеском закатившегося за Горы Майя солнечного диска поворачиваем направо и подъезжаем к косе, уходящей вдоль моря в бесконечность. Коса не широкая, с редкими вкраплениями в зелень то ли вилл, то ли гостиниц с пляжными бунгало из сухих пальмовых ветвей, и все с собственным пирсом. Шофер говорит, что там, дальше, даже аэропорт есть, и мы потом проедем мимо него. Чисто флоридский Ки-Уэст! И дорога, по которой мы рассекаем, соответственно, называется Placencia Sidewalk. А сама коса – Майя Бич.

Если добавить к этому нескольких проглянувших через густейшую прибрежную зелень белокожих туристов по левую сторону дороги, то иллюзия пребывания в Штатах становится полной. На мой вопрос о том, где он живет, шофер указывает большим пальцем правой руки куда-то назад, на въезд, где остались деревянные обшарпанные дома на сваях. С правой стороны улицы блестит внутренняя лагуна со множеством галдящих птиц, собравшихся вместе после трудовых будней. Наверно, места на ночлег распределяют. А, может, хвастаются друг перед дружкой своими дневными приключениями за стаканчиком рома..