Андрей Акулов - Панголин. Армия свободы

Грело полуденное солнце. Мягко шелестели листья под легким касанием ветерка. Грэм затаился в кустах и полностью слился с подлеском: зеленые доспехи и лицо вымазаны грязью, бурые волосы уложены назад. В двух десятках метров от него мирно пасся черный храк – мутант, размером с корову: горбатая спина, огромная голова с четырьмя изогнутыми бивнями, короткие ноги, шерсть – броня. Он рыл треугольной мордой землю, словно плугом, жадно чавкал, рычал и громко опорожнял кишечник. Черный храк никого не боялся в здешних лесах, и ему незачем было соблюдать тишину, наоборот, пусть все знают, что он здесь и убираются с дороги. Особенно тот зеленый ящер, который стреляет соломинками из кустов, а потом убегает как заяц – не поймать. Мутант хрюкнул, издал протяжный свист из-под короткого хвоста и провел взглядом по стене зелени.

Грэм медленно натянул тетиву – руки почувствовали приятное напряжение – еще, еще сильнее – до боли!

Панголин уже пытался решить их территориальный спор: трижды стрелял в гиганта, но попасть в глаз ядовитой стрелой никак не удавалась. Убить его можно только так. Все тело защищено слоем бронированной щетины – стрелы отскакивают от храка как от камня. Пробить ее можно разве что из арбалета с пяти метров, но Грэм не любил арбалеты.

Запел соловей. Но его песнь утонула в чавканье мутанта.

Звон тетивы! Свист! – стрела вошла точно в цель и спряталась в глазнице по оперение. Храк взревел – взлетели вороны с макушек деревьев, – подпрыгнул, замотал головой, кроша бивнями стволы. Посыпалась листва, полетели щепки.

Грэм спрятался за деревом. Оставалось только подождать, когда подействует яд. Такого гиганта он не убьет, но изрядно замедлит. Панголин улыбнулся и подумал: «Интересно, Тень смотрит сейчас? Этот ящер всегда наблюдает. Тень, ты видел этот выстрел? Ты говорил, что мне не хватит яда и стрел, чтобы попасть в это красное яблочко?.. Так?»

Ветер приятно холодил разгоряченное тело. Солнце играло в листве, сверкая золотым огнем. Поблескивал в траве черный панцирь гигантского жука. Жужжал шмель.

Мутант разворотил все вокруг, протяжно взвыл и ринулся в чащу. Рев, хруст, топот – словно валун катится с горы. Панголин выхватил короткий меч, взъерошил волосы. Кровь закипела! В три прыжка он настиг черную тушу и рубанул под хвост: там не было защитной щетины – брызнула кровь! Мутант подскочил и развернулся к противнику. Слишком резко. Яд еще не действует. Грэм отпрыгнул влево – в невидимую зону для ослепшего на один глаз храка, но зверь уловил шум и бросился в атаку. Он не видел врага и словно таран понесся по зарослям лещины, опутанной лианами. Грэм вынырнул из-за дерева и рубанул, целясь в кровавое месиво глаза – клинок рассек бровь и отскочил от каменного лба, чуть не вылетев из рук. Мутант в ответ махнул головой, подминая бивнями тонкие стволы. Панголина хлестнули по спине ветки. «Надо подождать, когда яд остановит его» – подумал он, извиваясь ящерицей в зарослях лещины. Сзади – рев! Хруст! Топот! Мутанту приходилось поворачивать голову, чтобы увидеть врага – это его изрядно замедляло. Грэм выскочил на поляну. Рррр! – ярость зверя волной прошла по лесу. Топот. Тяжелое дыхание. Панголин побежал: дерево – вправо, кочка – прыжок, упавший ствол – прыжок, кувырок.

Но стремительная гонка быстро закончилась. Рык сорвался воем: действует яд. Мутант чувствует, что проигрывает. Он устал, не может двигаться, но ярость гонит его. Грузный топот резко оборвался – храк споткнулся о старый ствол и упал на бок. Он лягнул ногами воздух и перевернулся на живот: голова болтается, язык вывалился, кровь течет по губам, по бивням – капает, исчезая в траве. В небе загалдели грифы: чувствуют кровь.

Панголин зашел справа, занес меч для последнего удара и… замер. Грозный, свирепый мутант еле слышно скулил, захлебываясь прерывистым дыханием, из пустой глазницы текли кровавые слезы, а оперение стрелы дрожало словно ресница.

Грэм опустил меч. Враг повержен, надо ли его убивать?.. Если это не сделать, то храк выживет: все мутанты обладают невероятной живучестью, и, казалось бы, смертельная рана может затянуться буквально за несколько дней. Вернется или уйдет – вот что следовало положить на чашу весов судьбы мутанта. Грэм знал: храк вернется, это его территория.

Меч вошел в пустую глазницу – мутант только вздрогнул. Кинжал проколол толстую шкуру, протиснулся между ребер и разрезал сердце – храк захрипел, всхлипнул и затих.

Панголин сел на прохладную землю. Перед глазами – круги. В груди – клубок змей. В голове – пусто, словно выскребли ложкой все мысли и налили горькое чувство вины перед этим мутантом, перед собой, перед всем миром.

– Тень, ты здесь? – прохрипел Грэм.

Ответа не было. В воздухе звенели насекомые. В прошлогодней листве шуршала мышь. Отрывисто прокричал кулик.

Раньше панголин прочитал бы молитву, заговорил бы с богом, спросил бы его совета, а сейчас он остался один: бог вышел из него, нет больше хозяина. Жалел ли Грэм об утрате? Да, иногда ему было страшно, одиноко и хотелось назад в уютное гнездышко религии под защиту веры. Один. Он совсем один. Необъятный загадочный мир, – и он в нем один. За все содеянное в ответе только он один. Один он идет по этой земле. Один он принимает решения. Один он хозяин своей судьбы! Это чувство внезапно выросло до неописуемых высот. Один! – не как приговор, а как награда. Один! – не как раб, а как свободный!..

Захлопали крылья, и на поляну приземлились два смелых грифа. Остальные расселись на деревьях. Смельчаки закричали на Грэма и стали медленно приближаться к туше храка.

– Один из нас должен был умереть. Ты знаешь это сам. – Панголин встал и положил руку на голову мутанта – от нее исходило тепло. – Ты сражался достойно.

Еще несколько грифов спустились на землю и загалдели, призывая закончить прощальную речь и удалиться восвояси. Грэм так и сделал: пригладил волосы, развернулся и исчез в чаще.

Через час он зашел в тень отвесной скалы. Впереди уже виднелась огороженная старыми стволами каменных деревьев хижина с покатой крышей из тростника. Панголин остановился и приглушенно свистнул – раздался короткий ответ, но никого видно не было. Грэм подошел ближе. Из травы у кострища взлетел бурдюк, разливая воду, перевернулся и из него вытек ящер.

– Хочешь воды.

Тень протянул мех. По его чешуе бегали разноцветные волны. Он весь будто пульсировал радужным светом. Панголин оставил без внимания представление и сделал три больших глотка.

– Я…

– Ты убил его, – перебил Тень, – но чувссствуешь печаль, вмесссто радости. Так?

Грэм кивнул.

– Ты огорчен финалом, – продолжил ящер, – но принял его как должное.