Андрей Акулов - Панголин. Армия свободы

– Ты все видел? Почему ты не показался, когда я звал тебя?

– Я видел, что тебе надо побыть одному и сссамому разобраться с мыслями. Кссстати, хороший выстрел. – Тень подмигнул.

Он подложил щепок в кострище и раздул огонь – пламя принялось весело щелкать смолистыми палочками. Панголин уселся у костра и задумчиво произнес:

– Почему надо убивать друг друга созданиям, вполне способным жить рядом?

Тень сел напротив.

– Это с храком ты сссобрался жить рядом?

– Я имею в виду людей, животных – вообще живых существ.

– Но мы и так соседствуем с огромным множеством сссозданий. Миллионы микроорганизмов живут вокруг нас, на нас и внутри нас. При этом все живые организмы заключены в сссферы своих восприятий мира, где действуют сссвои законы, подкрепленные биохимией, инстинктами, психикой и другими факторами. Эти сссферы восприятия непрерывно контактируют друг с другом. Всссегда территории существ пересекаются. Ты, не задумываясь, давишь растения и насекомых, попавших под ноги. Это неизбежно. Иногда приходится раздавить кого-то побольше.

Грэм достал стрелу и воткнул в землю, лук положил рядом так, чтобы можно было быстро схватить и выстрелить, прежде чем скрыться под защиту изгороди или еще дальше – в пещеру. Тут всегда нужно быть начеку: вблизи грибницы из леса может выскочить кто угодно.

– А то, что мы с тобой сссейчас это обсуждаем, – продолжил Тень, – и что у нас вообще есссть до этого дело, показывает, что интеллект способен расширять практически до бесконечности границы индивидуальной сферы восприятия мира.

– Тогда почему я чувствовал жалость к храку – свирепому мутанту? Я совершенно спокойно убиваю кролика или молодого кабанчика, выкручиваю шею раненому гусю или перерезаю горло оленю, а тут…

Грэм заметил краем глаза мимолетное движение в кроне невысокого клена. Руки метнулись к оружию, но замерли на полпути: с ветки на ветку прыгало серое мохнатое создание с большой круглой головой – Зубастик. Он ловко перескочил на соседнее дерево, пробежал по ветке, перемахнул на следующее и, спустившись на траву по свисающей лиане, подбежал к костру. В зубах у него была тушка белки.

– Все дело в том, что охота – это добыча пропитания, жизненная необходимость, а твои отношения с храком – сссовсем другое.

– Нет никакой разницы: и убийство ради еды, и убийство ради защиты – все одно – оправдания. Когда я заглянул в пустую глазницу храка… услышал его стон… У меня что-то заклинило вот тут.

Грэм положил руку на грудь. Зубастик сел чуть в стороне, перехватил тоненькими ручонками белку и отгрыз ей голову. Хруст стоял такой, что панголин даже поморщился. Тень присвистнул и заговорил:

– Образы рождают эмоции. До тех пор, пока храк был просссто опасным мутантом, он вызывал в тебе только ссстрах и желание убить его для своей безопасности. Но когда ты увидел раненое, ссстонущее животное, ты очеловечил его, почувствовал его боль, и это вызвало в тебе жалость. А если еще добавить мыслей о том, что, возможно, это была кормящая заботливая мать миленьких ссслепых детенышей, то можно и расплакаться или уйти в монастырь. – Тень подмигнул. – Но если представить, что это свирепый людоед, обманом пытающийся разжалобить тебя, а потом сссъесть, то… Все зависит от твоей сссущности – как ты видишь этот мир: злым или добрым. Вот, к примеру, Зубастик – бессспощадный хищник, уничтожающий белок. Для них он жуткий кошмар, а для нас всего лишь игривый зверек со ссстранными способностями.

Зубастик перестал жевать и нахмурился. Он почти справился с белкой, и изо рта торчал только пушистый хвост.

– И друг, – добавил Тень. – А кролик, как и белка – это еда и ничего больше. Тут за тебя решает желудок.

Грэм кивнул.

– Храк был достойным соперником, – продолжил ящер. – Прими его смерть как победу.

Зубастик проглотил последний кусок, облизнулся, прыгнул на спину Грэму и стал щекотать его мохнатым хвостом.

– Не сейчас… я не… перестань… аййй… – завопил панголин.

– Ты еще не передумал отправлятьссся в Мироград?

– Нет… ну, я тебя!.. – Грэм скинул с себя Зубастика, вскочил и прыгнул на зверька, но тот увернулся, проворно вскарабкался на ближайшее дерево и уселся на ветку.

– Я пойду ссс тобой… некоторое время.

– Но я думал, что ты поможешь мне освободить заключенных из ямы. Ты должен рассказать им, как выбраться!

– Ты забываешь…

– Ты только наблюдатель, – перебил Грэм, – я помню, но, Тень…

Панголин взглянул в глаза ящера и умолк: он знал, что уговаривать бесполезно. Тень будет рядом, но даже в самую трудную минуту не поможет: он – наблюдатель. Почему? Что за наблюдатель? Кто он такой на самом деле? Эти вопросы Тень всегда игнорировал и старался перевести тему разговора, иногда просто отмалчивался или говорил, что не может ответить.

Зубастик спрыгнул с дерева и, цепляясь острыми коготками за чешуйки доспехов, полез по панголину. Вскарабкавшись, мохнатый зверек уселся на плечо и обвил хвостом шею – Грэм почувствовал его тепло, сознание прояснилось, и мир стал как будто чуть ближе для понимания – роднее.

Тень усмехнулся, видя, как меняется лицо панголина:

– Зубастик – хорошая находка. Он тебе сссможет многое показать, когда придет его время.

– Я не понимаю о чем ты. Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня.

– Ты прав. Но всему сссвое время. Ты все узнаешь. А сейчас давай сссобираться в путь. Я не вижу больше смысла просиживать штаны в этой пещере. Тебя уже ждут.

Грэм задумался. Действительно, сколько можно откладывать. Пора собирать армию свободных от религиозного рабства людей и муталюдов. Пора рассказать всем правду и свергнуть лживых священников! Пора обрести свободу!

Едва забрезжил рассвет, Грэм вышел из хижины. На поясе висел меч и кинжал, за спиной – походная сумка, колчан стрел и лук. Тень уже поджаривал на огне куропаток – жир капал прямо в огонь и шипел на раскаленных углях. Зубастика не было видно.

– Ты всссе еще молишься по утрам? – усмехнулся ящер.

Грэм зевнул:

– А ты все так же плохо шутишь?

– Я напоминаю тебе о религиозных правилах. И сссамое главное: когда будешь сссреди людей, не говори ничего о том, что ты узнал и спрячь пока сссвою книгу: ее время еще не настало.

Грэм кивнул. После понимания лживости религии Мироноса он сразу хотел рассказать всем об этом, но со временем понял, что его просто никто не станет слушать и скорее всего тут же схватят как еретика. Он был единственным, Тень не в счет, обладателем правды о Мироносе, которая никому не нужна. Требовалась поддержка. И панголин знал, где ее найти – в яме. Там собраны все неугодные Мироносу – все, кто раскусил обман, все, кто не верил в золотые россыпи на небесах после смерти в нищете.