Андрей Акулов - Панголин. Армия свободы

– Нет.

– Почему?

– Никто не осмелился.

Повисла напряженная тишина, только слышалось бурчание Харона.

Грэм почувствовал на себе взгляд Яна и медленно проговорил:

– Я тоже не буду рабом.

Сын священника сжал губы. На лице Суи расползлась довольная улыбка.

– Ты, вероятно, хочешь узнать, что мы делаем с отнятым добром? – спросил Рамон и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Схема простая: я – купец! Самый настоящий торгаш! Трофеи… товар я везу в город и меняю на все необходимое. Со мной обычно четыре-пять надежных людей, на случай, если кто засомневается в моей честности. Сам понимаешь, торговать приходится по небольшим селениям, в города мы редко заезжаем, но бывает, если по нужде…

– Ты будешь моим рабом! – твердо проговорил Ян.

Наступила тишина, лишь поскрипывал вертел в руках Харона. Суи полусонно улыбалась, следя глазами за Зубастиком, который медленно вскарабкался панголину на плечо. Грэм встал и повернулся к Яну. Ладонь сына священника лежала на рукояти длинного меча, на лице – презрение, ярость, злоба. Панголин почувствовал, как внутри все похолодело: весь лагерь смотрел на него. Страх сковал, пригвоздил к месту. Все замерли, но вдруг Ян убрал руку от клинка и промямлил:

– Я пошутил… я не собирался… тебя брать в рабы… у меня уже есть. – Он дернул за веревку. – Это шутка.

Зубастик перепрыгнул на ветку и скрылся в кроне. Грэм медленно уселся на свое место. Разбойники сидели молча. Такого на их памяти еще не было. Чтобы кто-то бросил вызов и вот так сразу струсил? Да еще Ян!

Тишину нарушил Рамон, выкрикнув:

– Хасиб, что там?

– Ничего, – донеслось сверху.

– А то нашим парням уже не терпится.

Кто-то поднялся и пошел к хижинам, кто-то тихо заговорил между собой. Суи потянулась, зевнула, медленно встала и, качая бедрами, пошла к реке. Грэм проводил ее взглядом. Лагерь вновь погрузился в дрему, но резкий свист клинка заставил всех обернуться – Ян выхватил меч.

– Нет уж, панголин! Разберемся здесь и сейчас!

– Ян! – взревел Рамон – с деревьев взлетели вороны.

И тут Грэм понял, почему он главарь этой банды: его лицо прямо горело злобой, из глаз сыпал огонь, но голос звучал как топор палача на точильном камне:

– Убери меч или я отрублю тебе руку.

Рамон медленно извлек широкий клинок из тесных ножен. Ян зарычал, спрятал оружие и ушел к хижинам, волоча за собой испуганную рабыню.

– Скажи, Грэм, ты разбираешься во всех этих грибах, мутах? – спокойно сказал Рамон. – Я бы улучшил себя немного, но… я не хочу рисковать, сам понимаешь.

Панголин помотал головой.

– Жаль. Сейчас трудно найти хорошего лекаря. Ну, осмотрись пока, отдохни, а мне надо заняться делами, – главарь хлопнул Грэма по плечу и пошел к хижинам.

Но заскучать не пришлось. С высокого дерева спустился смуглый воин. С первого взгляда было видно, что он южанин: черные волосы, собранные в хвост, аккуратная бородка, густые брови и орлиный нос, за спиной – два меча, на поясе – кинжалы. Он засунул большие пальцы за широкий ремень с круглой отполированной бляхой и вразвалочку двинулся к костру.

– Подмени меня, да, – сказал воин одному из молодых парней у костра. – Меня зовут Хасиб, а ты Грэм, да? Я слышал ваш разговор. Так ты панголин, да. Убил я как-то одного панголина – хорошо дрался, собака, чуть не вспорол мне брюхо, гаденыш, да. – Он заржал и сел рядом. – Скоро будет корабль, и ты сможешь показать себя. Я надеялся, что ты проткнешь этого выскочку Яна, да, но он струсил. Он только с рабынями смелый. Его тут побаиваются. Да, Ирвин? – южанин кивнул молодому воину – тот что-то буркнул в ответ и отвернулся.

– Он привык, что ему все подчинялись у папки в церкви, – сказал Харон, разбивая головню в костре.

Пахло мясом. С дерева спустился Зубастик, сел рядом с Грэмом и принялся облизывать свежую крови с мордочки.

– Интересный у тебя зверек, – сказал Хасиб.

– Я его в грибнице подобрал, точнее, он сам за мной увязался, а потом… как-то привык к нему.

– Может, продашь?

Зубастик прекратил умываться и прижался к панголину.

– Это мой друг, – сказал Грэм.

– А! Ну, тогда извини, приятель… Он и понимает что-то, да. Эх! Увидишь еще одного такого – мне возьми, да.

Хасиб рассмеялся и попытался ухватить Зубастика за ногу – тот весело пискнул и отпрыгнул в сторону. Воин прыгнул следом. Они завертелись, закружились в погоне друг за другом, но длинный свист заставил всех в лагере вскочить с мест. Ладья!

– А вот и твой шанс, панголин, – сказал южанин, спеша к реке.

Грэм стоял как вкопанный. Мимо широким шагом прошел Ян, бросив злобный взгляд.

– Как я ненавижу воевать не позавтракав, – буркнул Харон, принимая из рук жены широкий топор.

Женщина была вооружена коротким мечом, за спиной – лук и колчан стрел. Из всех хижин выбегали мужчины, женщины, дети – здесь все воины. Только рабы остались привязанными к деревьям.

Подошел Рамон: в одной руке меч, в другой топор, за спиной щит.

– Я не настаиваю на твоем участии, – бросил на ходу главарь, – ты можешь оставаться рабом. И на этот раз я мешать не буду.

Грэм огляделся по сторонам. Он может просто уйти, и никто его не задержит. Но он стоял, не в силах двинуться с места. Примкнуть к разбойникам? Стать бандитом? Убивать мирных людей?.. Мирных? Или солдат Церкви, с которой он собрался бороться? Мирных или церковных торгашей? Богатых священников? Торговцев липовыми индульгенциями для несуществующей души?..

– К черту!

Грэм побежал к реке.

Лучники: женщины, две девочки и мальчик – сын Харона – прятались за кустами и деревьями на самом краю обрыва.

– Панголин, за мной! – крикнул Рамон, спускаясь по тропинке. – Нечего тут с бабами отсиживаться. Мы идем встречать гостей!

Отряд притаился за поваленным деревом, не было только Хасиба и Харона. На лицах молодых воинов светились улыбки, глаза горели, и все время кто-то норовил выглянуть, но суровый взгляд Рамона сдерживал любопытство разбойников.

Из-за поворота, поскрипывая ленивыми веслами, медленно выплыла ладья. На палубе скучали около пятнадцати солдат в серых плащах с крестами, несколько наемников в легких доспехах, полуголый минотавр, ящер и, похоже, хозяин судна – наряженный в золоченый костюм молодой купец, у руля стоял бородатый человек в черном.

Когда лодка почти поравнялась с отрядом, справа раздался щелчок – из кустов вылетел гарпун и с треском впился в борт лодки.

– Уууаааа! – взвыл Хасиб, натягивая канат и заклинивая барабан.

– Точно в цель! – Харон перекинул в руках топор.

Отряд завопил, бряцая оружием. С обрыва полетели стрелы. На лодке – паника: солдаты заметались, пытаясь построиться в боевой порядок и прикрыться щитами. Один, второй, третий – полетели за борт. Ладья накренилась, повернула к берегу: гребцы налегли на весла, но лодка была намертво привязана к станине арбалета. Шшшшх! – судно уперлось в берег.