Александр Черенов - За спиной адъютанта Его превосходительства. Книга вторая

– Нет, этого я не предлагаю…

«Закусив» рукавом – благо, ароматы того позволяли это – комиссар осторожно выдохнул в сторону.

– Я лишь хочу сказать, что хрен редьки не слаще…

Якин решительно стукнул по карте. Стаканом. Заодно и вопрос приговорил.

– Стало быть, возражений нет!

Предполагая, что строптивец Якин может ослушаться приказа, генерал Кобылевский оказался провидцем. Как показало совсем недалёкое будущее – на свою же голову. Точнее, на голову своего коллеги Слонова…

Оперативная группа Якина уже вторые сутки шла маршрутом, «уточнённым» волей командующего. Шла наощупь, почти вслепую, «прижимаясь» буквально «к краю карты», куда их оттесняла угроза встречи с конницей Слонова.

– Слепые вожди слепых!

Чтобы еврей – да не знал Библии! Даже – Евангелие: чтобы победить врага, надо знать его оружие!

– Вот уж – не в бровь, а в глаз…

Якин остановился, чтобы хлебнуть воды из фляги: невыносимая жажда мучила его. Причина была комплексной: тут и августовская жара, и «взятый на грудь» литр спирта. Сделав несколько глотков противной тёплой воды, Якин с отвращением сплюнул в сухую траву, и взялся за бинокль.

– Что за чёрт?

Работая на контрасте с отвисшей челюстью, брови его полезли на лоб.

– ??? – мгновенно откликнулся комиссар. Вместо ответа Якин протянул бинокль.

– Ё… твою!

На этот раз комиссар вышел с текстом. Не мог не выйти: прямо по курсу, в полуверсте от места, где они стояли, блестела под жарким августовским солнцем длинная узкая полоска воды.

– Вода! – изумлённо вытаращился в совсем недалёкую даль Якин.

– И холмы!

Якин рывком выхватил бинокль у комиссара. По мере того, как он водил аппаратом из стороны в сторону, скулы его смуглого лица заострялись всё больше.

– Вот она – недостающая половинка карты, – «добавил энтузиазма» комиссар. – Заплутали мы с тобой, командир…

– Ну, и куда теперь?

Якин оторвался от бинокля и вытер рукавом выступивший на лбу пот. Комиссар молча пожал плечами. Да и что можно сказать, когда нет слов… кроме «русских»? Мысль пришла неожиданно. Так, как она всегда приходит к русскому человеку. И стимул был обычный – для русского человека: «жареный петушок» в районе филеев.

– Высылай разведку, командир!

Якин оторвался от бинокля: смотреть в окуляры невидящим взглядом – не самое умное занятие.

– ?

На этот раз – просто вопрос.

– Пусть обшарят окрестности. Может, найдут обходной путь… Или хотя бы сориентируют нас по месту…

– Пожалуй: а что ещё остаётся делать…

Якин скрипнул ремнями – и махнул рукой стоящему чуть поодаль начальнику разведки. Через пять минут дюжина всадников на усталых конях медленной рысью двинулась в направлении «новых деталей интерьера»…

Разведка отсутствовала уже минут двадцать. Наконец, Якин, беспрестанно вглядывавшийся в даль, выдохнул с облегчением:

– Кажется, возвращаются… Но, какого хрена они несутся так, словно им фитиля в задницу вставили?

От вздоха уже не осталось и следа. Через пару минут начальник разведки, лично возглавлявший дозор, на взмыленном коне подскакал к Якину.

– Белые, товарищ командующий! В полуверсте отсюда! Конница!

– Ну, вот, – невесело усмехнулся комиссар. – А ты говорил: «Какой чёрт здесь будет?» Нашёлся один, как видишь…

Якин был всяким разным. Чаще всего – одинаковым. Одним и тем же: евреем «в русской аранжировке». Но чего нельзя было отнять у него – так это его феноменальной способности в критические минуты напрочь утрачивать человеческие качества: страх, изумление, растерянность. В такие минуты он решительно отказывал человеку в себе – и превращался в военную машину. С этого момента он функционировал уже в режиме заданных параметров: быстро, чётко и без соплей.

– Конница, говоришь… И много?

– Трудно сказать, товарищ командующий… Похоже на арьергард.

Якин задумался только на мгновение.

– Ты понял, комиссар: «похоже на арьергард»!

– Ты хочешь сказать…

– Да!

Не скупясь, Якин поделился с соратником ликованием.

– Мы пристроимся в хвост к «белым»! Они же не будут искать нас у себя в тылу! Вот кто станет нашим Сусаниным! Только надо держать дистанцию!.. Чего задумался? Не согласен?

Комиссар и в самом деле не спешил присоединяться к начальственному восторгу. И не потому, что замешкался.

– Можно и так…

– «Можно»?!

– А можно и иначе…

– То есть?!

Якин не терпел голого критиканства, но возражения с контрпредложением, как минимум, принимал к рассмотрению. В худшем случае, это грозило их автору рядовыми матерками за неуместную инициативу. Как и всякий нормальный еврей, Якин ценил людей мыслящих – пусть и мыслящих «вопреки» и не «в русле».

– Мы не будем держаться от них на расстоянии.

Зная командира, комиссар не стал тянуть с предисловием.

– ???

– Мы покажем им себя «во весь рост»…

– А…

Якин застыл с открытым ртом: мысль настигла его уже в процессе.

– Понял!.. Ну, ты – молоток, комиссар! Я бы сам недотумкал!

Он щёлкнул пальцами – и к нему тут же подбежал молоденький адъютант.

– Командиров полков – живо!

Через десять минут чётко поставленным голосом Якин уже отдавал боевой приказ выстроившимся перед ним командирам. А ещё через десять минут кавалерийские эскадроны рысью двинулись вперёд, в направлении слоновского – в этом Якин уже не сомневался – арьергарда…

…Получив приказ о разгроме группы Якина, генерал Слонов охотно взялся за его исполнение: добыча представлялась ему лёгкой и аппетитной. С неожиданным для себя энтузиазмом обычно строптивый генерал изменил рекомендованный «Никодим Никодимычем» маршрут, и направился на восток – на перехват «красных». Но, вскоре – точнее, по прошествии всех мыслимых сроков – энтузиазм уступил место недоумению. «В условленном месте» противника не оказалось.

– Куда они могли деться?

Сердитый вопрос, сопровождаемый не менее сердитым взглядом, генерал адресовал начальнику штаба, недоумевающему не меньше.

– Не могли там, в штабе Главковерха, напутать?

Начштаба пожал плечами.

– Чёрт его знает, Ваше превосходительство… Честно говоря, сам теряюсь в догадках. Ведь у «красных» один только путь – этот!

Ну, некуда им деваться! По данным армейской разведки, они ещё два дня назад «блюли инструкцию»! И разведка с воздуха подтвердила это: специально гоняли над степью аэропланы, не считаясь с лимитами на бензин!

– Так куда же они подевались, чёрт их дери?

Слонов так резко бросил карандаш на карту, что остро отточенный кончик грифеля тут же сломался. Это был дурной признак – и начштаба тут же запросил слова.

– Разрешите, Ваше превосходительство?