Томаш Пациньский - Линия огня

- А ты откуда знала? – задал он глупый вопрос. Вообще-то Мороз надеялся, что ему удастся направить разговор на более безопасные рельсы. Были у него гадкие предчувствия, вот только он не мог их конкретизировать.

Ягода покачала головой. Стала более серьезной.

- Почувствовала, - ответила она. – Почувствовала кровь. Знаешь, ведь недаром же у ведьм большие носы.

- Но милые, - парировал Дед быстро, как обычно в подобного рода ситуациях. Но улыбки в ответ не дождался.

- И кривые, - кислым тоном прибавила ведьма. – Ну да ладно, к делу.

Мороз еще раз глубоко затянулся и наконец-то ответил:

- Душки.

После этого он опустил глаза.

- Так? – спросила Ягода. – А какие?

Мороз со злостью затушил окурок. Ему и так ее сигареты были не по вкусу, даже "кэмэл" был слишком слабым. Ему захотелось свои, крепкие и без фильтра. Но не хотелось сейчас вставать, отправиться за куревом, Дед боялся, что Ягода воспримет это как пренебрежение. Или вообще – бегство.

- Ну, такие душки… - не совсем уверенно начал он, видя, как в глазах Ягоды поблескивают злые огоньки. - Лохматые такие, противные, в колпачках. Ну, в общем, с мусорника…

- С мусорника, говоришь. И чего такого они сделали, что вы приняли решение всех их перестрелять?

Тут Дед почувствовал, что попался.

- Это я сам, - ответил он, не успев прикусить себе язык. И он увидел, как губы Ягоды кривятся в злой усмешке.

- Я сам, - повторил он. Выход у него уже не было, следовало продолжать объяснения. – Раз Матильда сейчас не может, то я так вот себе подумал… Ну знаешь, как в нерабочее время… В рамках хобби…

Улыбка тут же исчезла с лица ведьмы. Она свернулась на кресле, охватила колени руками. Ягода молчала.

Дед машинально рвал окурок. Папиросная бумага под пальцами разорвалась, остатки табака крошками отправились в пепельницу. Вскоре остался лишь вонючий ацетатный фильтр.

Мороз мысленно бил себя по щекам за то, что позволил так себя подставить. Да, он понимал ту нелюбовь, которую питали одна к другой Ягода и Матильда. Сейчас одна ушла, занятая собственными делами. Что-то она крутила с теми двумя психами, Борейко и Квятеком. Дед чувствовал, что в отношении девчонки поступил нечестно. Только что же, каждый обязан делать свой выбор. А Матильда ведь была девушкой самостоятельной.

Да и к тому же, повторял он сам себе, контакта они ведь не потеряли. Могли ведь один другому помогать. Только где-то, в глубине души чувствовал угрызения совести в отношении девушки, которая желала сражаться со злом этого мира. Нет, не со всем, а только с ханжеством и мошенничеством, жертвами которого падали дети. Такие, какой она и сама была когда-то.

Потому иногда его несло. И он хотел, пускай и символически, продолжать то, что когда-то начали вместе. Уничтожать лживые сказочки, созданьица из тех же историй, которые продались в пользу коммерции. Или же таких, которые пошли по плохому пути, взять хотя бы тех чертовых гномов. И все время он творил это украдкой, считаясь с отрицательным настроем Ягоды.

- В рамках хобби, говоришь? – спросила наконец-то Ягода, когда молчание затянулось уже невыносимо. Она закурила очередную сигарету, синие ленты дыма медленно сновали в свете лампы, свертываясь в самые фантастические формы. Рядом с ведьмой даже дым не желал вести себя как обычно.

- Не обманывай, - матовым голосом прибавила ведьма. – У тебя все еще имеется миссия, ты все еще желаешь спасти мир. Сделать его более лучшим, чтобы никто уже не обманывал несчастных детишек. Ну что же, успеха…

Она сделала движение, будто бы собралась встать.

- Уже поздно, - холодным тоном сообщила она. – Пора спать.

Дед остановил ее жестом ладони.

- Погоди, - попросил он. – Давай поговорим, раз уже ты начала.

Ягода какое-то время колебалась, затем вновь устроилась поудобнее.

- Хорошо. Поговорим.

Какое-то время Морозов молчал.

- Ну, дальше, кто начинает? – подогнала его Ягода. Ответа не дождалась. – Тогда, похоже, что я.

Дед неуверенно улыбнулся.

- Хорошо, в первую очередь подумай вот о чем: ну кто в последнее время морочил детей душками. Какое-нибудь кино? Книжечки? Или это душки сами нашло морочат кому-нибудь голову? Лезут туда, куда их никто не проси? А что ты вообще знаешь про душков?

Дед отрицательно покачал головой. Вот к атаке он никак не был готов. К тому же Ягода говорила это со злостью. Уже не с печалью или горечью, не с пренебрежением. Сейчас в ее голосе звучал гнев.

- Ну, так что ты знаешь? – настаивала ведьма.

- Ммм, они в молоко ссут… - неуверенно начал Дед.

Ягода тут же перебила его.

- Да что ты такое говоришь? – с издевкой произнесла она. – И как же, интересно? И что, в картонные пакеты? А еще, может скажешь, что молоко киснет?

Мороз возмутился. Теперь и он начал злиться.

- Я сам видел, - твердо заявил он. – Собственными глазами.

Ягода пожала плечами.

- И что с того? – тихо спросила она. – Ты не ответил на вопрос. Так они что, вредят кому? Мир без них сделается лучше? Как, к примеру, без тех коротышей, что производили амфу, и без той давалки Белоснежки.

Мороз молчал, не мог он найти ответы на ее вопросы. Только сейчас начало до него доходить, какого дурака он свалял.

- Ну вот скажи, как они выглядели? Что делали?

Тут она права, осознал Мороз. Но нужно было отвечать.

- Гадкие, лохматые. Грязные и вонючие. И – да – они ссали в молоко.

Ягода согласно кивнула.

- Городские душки… - задумчиво произнесла она. – Захватили нишу крыс. Как и те, они живут на мусорниках, в подвалах, повсюду, гле имеется достаточный бардак и грязь. Они никак не переходят дорогу людям, прячутся в темноте, питаются остатками и объедками. Да, иногда нассут в молоко. Разносят болезни, тоже правда. Но ведь грызуны тоже разносят болезни. Ну а ты решил из всех перестрелять.

Дед опустил глаза. И слушал дальше.

- Душки – великолепный пример обратной эволюции псевдогоминидов. Как тебе уже известно, они лохматые и уродливые.

Ягода криво усмехнулась. Как и все, которым следует скрываться, бежать от мира, который терпеть не может отличий. От этого и вправду делаешься уродливым. Только эту мысль вслух она не высказала. До сих пор не могла.

- И у них, похоже, остались только смешные колпачки, как наверняка заметил, - продолжала ведьма. – Неважно. Быть может ты и прав, все, что отличается от тебя, нужно перестрелять. Так легче всего. Вот только на кой ляд подстаивать под это еще и идеологию?

Дед отшатнулся.

- Ягода, так я ведь… - начал он и тут же замолк. Дед хотел было сказать, что ни у единого душка волос с его лохматой задницы не упал. Но не мог. Ведь он, в конце концов, стрелял, чтобы убить, это только случай пожелал, чтобы ему не удалось.

- Извини, - печально усмехнулась ведьма. – Мне не следовало вмешиваться. Не мое это дело.