Ёсида Кэнко-хоси - Записки на досуге

Человек по имени Саймёдзи, который вступил на путь Будды, отправился однажды на поклонение в святилище Цуругаока. После совершения молитв он отправил посыльного к Асикага Ёсиудзи, управляющему левой государевой конюшней, чтобы известить о своём приезде. Когда он сам добрался до Ёсиудзи, тот предложил ему сушёных морских ушек, креветок и лепёшек. Только-то и всего. А ещё хозяин усадил за стол свою жену и настоятеля по имени Рёбэн. После угощения Саймёдзи сказал: «Жду не дождусь отрезов, что у вас на родине ткут и что вы мне каждый год дарите». Ёсиудзи отвечал: «А у меня уже приготовлено!» Женщины, что были у него в услужении, тут же сметали тридцать халатов разных расцветок. Их потом отослали к Саймёдзи.

Эту историю рассказал мне человек, который всё это видел собственными глазами. До недавнего времени он был ещё жив.

Один богач говорил так: «Человек должен забыть про всё остальное и думать только о богатстве. Бедняку жить на этом свете незачем. Только богатство делает человека человеком. Если хочешь разбогатеть, первым делом запомни следующее и следуй тому без промашки.

Во-первых, запомни, что жизнь человеческая прочна, а мысли о её зыбкости не имей никогда.

Во-вторых, не гонись за всем на свете. Когда живёшь в этом мире, ты желаешь для себя и других столько всего, что не счесть. Если будешь желаниям и хотениям потакать, никаких денег не хватит, всё проживёшь. Желаний не сосчитать, а деньги — счёт любят. Деньги сосчитаны, бессчётных хотений ими не утолить. Если желания проросли в сердце твоём, знай, что дурь эта погубит тебя. Убойся того и смирись, не траться даже на малое.

В-третьих, не думай о деньгах как о рабе низком, — останешься нищим. Почитай их за господина и божество, бойся его и не смей повелевать им.

В-четвёртых, запомни: когда тебя унижают, не гневайся и не сердись.

В-пятых, будь честен и держи своё слово.

Если захочешь богатства и последуешь сказанному, обязательно разбогатеешь. Это так же верно, как огонь пожирает сухое, а вода течёт туда, где ниже. Когда же накопишь столько, что уже и не потратить, сердце твоё успокоится и возрадуется — хоть останутся пустыми твои рот, глаза и уши, хоть не станешь ты украшать свой дом и потакать хотениям».

Люди желают богатств для того, чтобы потакать своим желаниям. Они дорожат деньгами, чтобы исполнять хотения. Есть желания, а ты им не потакаешь; есть деньги, а ты их не тратишь. Чем тогда ты лучше бедняка? Какая радость тебе в богатстве? По моему разумению, речи богача следует понимать в том смысле, что от желаний следует отказаться, а о бедности — не горевать. Чем радоваться исполнению желаний, лучше отказаться от богатства. Чем смывать коросту и радоваться облегчению страданий, не лучше ли не хворать вовсе? Если следовать этому, к нищете и богатству останешься равнодушен. Просветление и невежество станут одно, желание от нежелания не отличишь.

Лисы, бывает, нападают на людей. Во дворце Хорикава лиса укусила за ногу спящего охранника. Когда один служка проходил ночью мимо главного храма в монастыре Ниннадзи, на него набросились три лисицы. Он выхватил кинжал и успел нанести удары по двум из них. Одну убил, а две другие убежали. Лисицы изрядно покусали служку, но серьёзных ран не было.

Средний государственный советник Фудзивара Такасукэ как-то поведал мне: «Тоёхара Тацуаки — мастер непревзойдённый. На днях он зашёл ко мне и сказал: „Я человек глупый и неучтивый, но всё-таки осмелюсь заметить: пришло мне в голову, что пятое отверстие на поперечной флейте расположено как-то странно. Дело в том, что промежуточной ноты нет только между пятым и четвёртым отверстиями. Но промежуток между ними такой же, как всюду. А потому издаёт это отверстие звук необычный, и дуть в него следует на некотором расстоянии. Если этого не сделать, в тон не попадёшь. Вот почему играть на поперечной флейте так трудно“».

Мнение это достойно уважения и восхищения. Верно сказано, что учителя должны опасаться учеников.

По другому случаю знаменитый флейтист Ога Кагэмоти сказал: «Когда играешь на свирели, нужно просто дуть, вот и всё. Когда же играешь на флейте, следует регулировать высоту звука дыханием. Причём это касается не только пятого отверстия — на каждое отверстие есть свой секрет, как сделать так, чтобы звук был на особицу. Дело не только в том, чтобы вовремя отнимать флейту от губ. Будешь дуть не как надо, любое отверстие зазвучит плохо. У настоящего мастера любой звук вливается в мелодию. А если мелодия не складывается, дело не в инструменте, а в человеке».

Я заметил однажды: «В провинции всё грубо и лишено вкуса. И только музыканты из храма Тэннодзи не уступают столичным». На что музыкант из Тэннодзи отвечал: «Дело в том, что инструменты у нас настроены правильно, вот и музыка хороша — лучше, чем у других выходит. А получилось так потому, что мы берём за образец то, что заповедал принц Сётоку. Камертоном нам служит колокол, повешенный перед часовней Рокудзи. Его звук соответствует ноте „осики“. Высота звука меняется от жары и холода, а мы берём за образец звук, который издаёт этот колокол между днями поминовения Будды и принца Сётоку. В этом и состоит секрет. По звуку этого колокола мы и настраиваем все инструменты».

Звук колокола должен соответствовать ноте «осики». Эта нота передаёт зыбкость бытия. Перед часовней Мудзё, что в монастыре Гион, висит именно такой колокол. В храме Сайондзи хотели отлить такой же, но сколько раз ни отливали, ничего не получалось, так что пришлось везти колокол издалека. А вот колокол перед часовней Дзёконго звучит как надо.

Пожилые люди, служившие в государевом сыске, до сих пор рассказывают: «В годы Кэндзи и Коан, во время праздника Камо, к одежде охранников, которые сопровождали процессию, цепляли смешных лошадок. „Шкуру“ шили из тёмно-синего холста, на хвост и гриву шли фитили от светильников. На накидках охранников рисовали паутину. Они шли и распевали песни. Смотреть на них было очень забавно».

В последнее время одежды охранников становятся всё тяжелее. На них нацепляют самые разные побрякушки, так что другим приходится поддерживать рукава их одежд. У самого же охранника даже копья нет, плетётся еле-еле, дышит едва-едва — смотреть противно.

Годы Кэндзи — 1275–1278, Коан — 1278–1288.

Когда монах Дзёган из Такэдани посетил принявшую постриг государыню Кинко, она спросила его: «Из заупокойных служб какая самая лучшая?» Дзёган отвечал: «Следует читать молитвы „Комё Сингон“ и „Хокёин дарани“». Впоследствии ученики пеняли ему: «Зачем ты сказал ей так? Сам же говоришь, что нет ничего лучше, как повторять имя будды Амида». Дзёган сказал: «Вы правы, в нашей школе именно так и считается. Но только сколько я ни старался найти сутру, в которой говорится, что возглашение имени будды Амида поможет покойному, найти так и не смог. А если бы Кинко спросила меня, на каком основании возглашение имени Будды сможет помочь покойному? А вот молитвы, что я назвал, в сутрах поминаются».