Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Хвала тебе, боже! Могучей десницы движенье
Из небытия бросает нас в мир униженья —

Чтоб нам умолкать перед наглостью злого невежды,
Чтоб попраны были заветные сердца надежды.

Я верности, дружбы и братства уже не взыскую,
Спросить я хочу — кто познал благодарность людскую?

Добряк благодушный, ты станешь насмешек мишенью,
Людей возлюби — и не будет конца поношенью.

Друзей заведи, не жалей ни добра, ни досуга,
Любовь расточай и надейся на преданность друга,

Делись сокровенным, предайся душою и телом,
Стань духом бесплотным, что бродит в краю запустелом,

Забудь о делах, лишь исполни друзей пожеланье,
Стань жертвой покорной, что люди ведут на закланье,

Ослушаться их не посмей, ну а если невольно
Из уст твоих вырвется дерзкое слово «довольно»,—

Тебя оболгут, и вкусишь ты превратности рока,
Беспутным ославят того, кто не ведал порока.

Добро и зло заключено в привычках и желаньях,
Вражда и дружба сотни раз меняются местами,
И это ведает любой, вкусивший горечь знанья,
Проникший в истинную суть того, что будет с нами.

Благоразумье нас зовет уйти с путей позора,
Но каждого сжигает жар желанья и надежды.
Кто эту ведает болезнь, да исцелится скоро,
Но нет лекарства для глупца, упрямого невежды.

Хвала Аллаху — он царит своей согласно воле.
А люди слабые бредут, куда — не знают сами.
Все сотворенное умрет, дрожа от смертной боли.
Все гибнет, остаются сны, таблички с именами.

Умершие отделены от нас, живых, стеною.
Мы их не можем осязать, не видим и не слышим.
Они ушли в небытие, отринули земное,
Они спешат на Страшный суд, назначенный всевышним.

Над жизнью собственной своей рыдай, дрожа от страха.
К чужим гробам не припадай в рыданьях безутешных.
Молю простить мои грехи всесильного Аллаха.
Он милосердием велик, а я — презренный грешник.

О, сколько раз ты уходил с путей добра и света,
О, сколько раз ты восставал душою непокорной!
Ты жил, блаженствуя. Теперь не жалуйся, не сетуй.
Плати за все. Таков удел, безвыходный и скорбный.

Не слушает бесстрастный рок твоей мольбы и плача.
Он сам решает — жить тебе иль умереть до срока.
Твое страданье и восторг, утрата и удача —
Забавы жалкие в руках безжалостного рока.

Наше время — мгновенье. Шатается дом.
Вся вселенная перевернулась вверх дном.

Трепещи и греховные мысли гони.
На земле наступают последние дни.

Небосвод рассыпается. Рушится твердь.
Распадается жизнь. Воцаряется смерть.

Ты высоко вознесся, враждуя с судьбой,
Но судьба твоя тенью стоит за тобой.

Ты душой к невозможному рвешься, спеша,
Но лишь смертные муки познает душа.

Плачь, ислам! Нечестивы твои богословы.
Извращают основы твои, блудословы.

Несогласных клянут и поносят они.
Свою ложь до небес превозносят они.

На кого нам надеяться ныне, скажи?
Как нам веру очистить от злобы и лжи?

Ты, что ищешь у мудрого пищи уму,
Помни: знанье — огонь, разгоняющий тьму,

Знанье — корень, по каплям набравший воды,
Чтоб листва зеленела и зрели плоды.

Не завидуй чужому богатству, скорбя,
Ибо зависти бремя раздавит тебя.

Время вечное нас одурачит, обманет,
Красотою земной соблазнит и заманит,

А потом нас в могилы уложит оно,
И отцов и детей уничтожит оно.

Все людские страдания Время творит.
В мире только оно надо всеми царит.

Безразличны собратьям страданья мои,
Мои беды, невзгоды, рыданья мои.

Пусть клянут, попрекают любовью к тебе —
Что им горести, муки, желанья мои?

Ненасытна болезнь моя, старый недуг,
Безнадежны, пусты ожиданья мои.

Все постыло вокруг, ибо ты — далеко.
Без тебя — я в изгнании, в небытии.

Иссякает терпенье, безмерна тоска.
Возвратись, утешенье подай, не таи.

Неотступна беда, неусыпна печаль.
Возвратись и живою водой напои.

Просыпаюсь, и первые думы — тебе,
И тебе — все ночные терзанья мои.

Закрывшись плащом, проклиная бессилье,
Как часто я плакал в плену неудач!

Друзья укоряли, стыдили, твердили:
«Не смей раскисать, не сдавайся, не плачь!»

А я объяснял им, что слезы — от пыли,
Что я в запыленный закутался плащ.

Могу ли бога прославлять, достоинство забыв,
За то, что ты, его слуга, заносчив и чванлив?

Свое ты сердце превратил в унылую тюрьму,
А годы прожитые — в дань тщеславью своему.

Зачем, безумец и гордец, идешь путями зла?
Все достояние твое — могильная зола.

Умей обуздывать себя, не поддавайся лжи.
Храни терпенье, человек, и правдой дорожи.

Воздержан будь — и от беды смирение спасет,
И будь возвышен добротой — ведь нет иных высот!

Не состязайся с дураком, что знатен и богат.
Убогий праведник-мудрец — тебе названый брат.

Желаешь временных услад — теряешь время зря.
Минутной пользы не ищи, она источник зла.

Благая, истинная цель к деянью будит нас.
Поступки взвешивает бог, когда он судит нас.

К земным богатствам не тянись, к презренной суете,—
Твоя бессмертная душа томится в нищете!

Кто ко мне позовет обитателей тесных могил,
Самых близких, погибших в расцвете здоровья и сил?

Разве я их узнаю при встрече, восставших из праха,
Если б чудом неслыханным кто-нибудь их воскресил?

Кто ко мне позовет их, завернутых в саван немой?
Разве в бездну могилы доносится голос земной?