Томмазо Кампанелла - О чувстве, заключенном в вещах, и о магии

Tibiale (от tibia – бедро) уже у Светония (I–II вв. н. э.) использовалось для обозначения грубых женских колгот из обмоток, которые могли спускаться до голеней или доходить до паха.

Кампанелла вспоминает сюжет знакомой ему латинской версии раннехристианского апокрифа, известного под названием «[Псевдо-]Климентины (или Кл е ментины)», который по традиции приписывали епископу Рима Клименту (Кл е менту) (I в. н. э.). Упомянутый в канонических Деяниях Апостолов Симон Маг или Симон Волхв, который «волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого» (Деян. 8:9), был одним из главных действующих лиц «Климентин». В десятой книге «Псевдо-Климентин» (X, 53–58) описывается, как Симон, чтобы скрыться от преследования, отдал своё обличье отцу Климента по имени Фаустиниан, к которому приехали старые друзья Аппий и Анубион, пришедшие в смятение от того, что перед ними был Симон, но говоривший голосом хорошо им знакомого Фаустинина. Колдовство Симона было раскрыто апостолом Петром, новозаветным разоблачителем Симона, желавшего за деньги приобрести силу совершать чудеса (Деян. 8: 18–24) и ставшего отцом «симонии» (покупки церковных должностей).

Augustinus. De divinatione daemonum, 3. 7.

Возможно, намёк на предвосхитившее монофизитство Евтихия постановление Эфесского собора 431 г. об отвержении несторианстского учения о двух природах в Боге.

Букв. «можем как быть сношаемыми, так и сношать». Злые духи, по тогдашним поверьям, могли быть как мужского, так и женского пола.

См. прим. 74 к главе 32-й II-й книги, выше.

В греческой мифологии лесные божества плодородия.

Предложение добавлено в издании 1637 г.

Itidem – sc. iridem, судя по итальянскому тексту.

Во втором издании пропущено fumo.

Ламия – персонаж древнегреческой мифологии, несчастная любовница Зевса, на которую его супруга Гера наслала безумие, заставив убить рождённых от Зевса детей. С раннего средневековья лат. lamia стала именем нарицательным для обозначения злого духа в женском обличье, близкого украинской мавке (навке) и восточнославянской русалке, связь которой со стихией воды не была, видимо, исконной.

De divinatione daemonum, 5, 9.

Латинский глагол imaginare происходит от существительного imago – «образ» и может быть переведён и как «видеть, представлять образы».

Итальянский юрист Паоло Грилландо (родился ок. 1490 – умер после 1536) и доминиканский теолог Бартоломео Спина (ок. 1475–1546) были опытными обвинителями на процессах над «ведьмами» и авторами известных трудов по ведовству. Грилландо был написан «Трактат о еретиках и прорицателях» (1536), а Спиной – «Трактат о ведьмах и мавках» (1523). Грилландо имел репутацию более осторожного и сдержанного следователя, тогда как Спина, обличитель Пьетро Помпонацци, был известен инквизиторской непримиримостью к «еретикам». Он яростно нападал на юриста Джанфранческо Понцинибио, который выступил против параноидального поиска колдовства [Duni 2020]. В «Метафизике» (XV, 8, 2) Кампанелла, вспоминая имена Грилландо и Спины, утверждает, что злые духи нуждаются в ритуальном поклонении и материальных подношениях со стороны людей [Campanella 1638: 184–185], выступая в данном случае настоящим «реакционером».

Эта зловещая история о шутнике монахе-доминиканце Рокко известна только из трактата.

Канонизированный католической церковью основатель монашеского ордена доминиканцев Доминик де Гусман (1170–1221).

Судя по синтаксису латинского предложения, за монахом Рокко побежал, только когда вернул статую на место, вероятно, боясь, что больше накажут за то, что статуи нет, а не за то, что он сделал со своим бедным коллегой.

Плаканика – городок на родине Кампанеллы в Калабрии.

Опечатка в первом издании: minutari вместо верного immutari во франкфуртском издании.

Приор – настоятель католической монашеской обители. Этот эпизод из трактата упоминает в давнишней работе о Кампанелле известный в своё время журнальный беллетрист А. К. Шеллер-Михайлов (1838–1900) [Шелер-Михайлов 1905: 91].

См. пассаж о лечении селезёнки в главе 10-й IV-й книги.

[Avicenna Latinus 1968: 64–65].

Главный герой ветхозаветной книги о Иове был подвергнут испытанию Дьяволом, решившим с согласия Бога проверить, отступится ли он от прежней благочестивой веры, если лишить его всего в жизни.

Герою Калидонской охоты Мелеагру в детстве было предсказано, что он умрёт, когда догорит полено в очаге. Его мать выхватила полено, а позднее, через много лет сама сожгла его до конца, убив сына (Овидий. Метаморфозы. VIII, 451–525).

В «Физиогномике растений».

Отсылка к восьмой «Эклоге» Вергилия, содержащей описание ворожбы (vv. 64-105): «Глина ссыхается, воск размягчается, тем же согреты / Жаром – от страсти моей да будет с Дафнисом то же. / Малость посыпав муки, затепли лавры сухие. / Дафнис сжигает меня, я Дафниса в лавре сжигаю. / Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья! / Дафнисом пусть любовная страсть овладеет, какая / Телку томит, – и она по лесам и чащобам дремучим / Ищет быка, у реки под зелёной ложится ольхою, / В муках своих позабыв от сгустившейся ночи укрыться. / Дафнис такой пусть любовью горит, – врачевать я не стану, / Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!» (vv. 80–90) [Овидий 1971: 54].

Последние два предложения абзаца добавлены в издании 1637 г.

Предложение добавлено во втором издании. Католический святой Каэтан (Гаэтан) Тиенский (1480–1547), один из основателей ордена театинцев, был беатифицирован через девять лет после выхода первого издания трактата, в 1629 г., однако Кампанелла здесь имеет в виду магистра доминиканского ордена Фому Каэтана (Томмазо де Вио, 1468/1469-1534), много сделавшего для развития и пропаганды томизма (учения Фомы Аквинского). Опираясь на мнение Фомы (прим. 116 к главе 1-й IV-й книги), Каэтан замечает в своей «Краткой сумме», что само по себе гадание по жребию не является злом ( non est ex suo genere malo), но должно быть проклято, когда основывается на общении с бесами (daemonum societate innixa). Судить о жребии, по мнению Каэтана, нужно в каждом конкретном случае отдельно исходя из того, есть ли в гадании примесь «благочестивости» (religiositate) или «неблагочестивости» (irreligiositate) [Caetan 1595: 530–532].