Ольга Петерсон - Наследники Вюльфингов [предания германских народов средневековой Европы в пересказах Е. Балобановой, О. Петерсон]

За это Гунтер его горячо поблагодарил.

Зигфрид со своими воинами стал готовиться в поход, но отца своего Сигемунда просил не ездить с ним, а остаться на Рейне.

Многие из воинов Гунтера ничего не знали о том, что затевалось, и по доброй воле присоединились к дружине Зигфрида.

Перед выступлением в поход Гаген из Тронеге пошел к Кримгильде, чтобы проститься с нею.

— Как я рада, что имею мужем человека, способного так помогать моим родным, — сказала Кримгильда. — Помни, друг Гаген, что я всегда готова тебе служить и никогда не замышляла против тебя зла, а потому не вымещай на Зигфриде тех слов, которые сказала я Брунгильде. Муж мой уже и без того заставил меня в них раскаяться.

— Конечно, скоро вы с нею помиритесь, — отвечал ей Гаген, — и я прошу тебя сказать мне, чем могу я служить твоему мужу, Зигфриду.

— Ты мне родня, и я готова доверить тебе моего милого, — сказала ему Кримгильда. — Так знай же, что муж мой, убив у подножия горы дракона, выкупался в его крови и оттого стал неуязвим, но когда он купался, липовый листок упал ему на спину между плеч, и кровь дракона не коснулась этого места. Потому-то и страшусь я за него, когда стоит он в битве под градом копий.

— Так нашёй же своею рукой значок ему на платье, — отвечал ей вероломный, — чтобы по тому знаку мог я знать, как мне охранять его во время битвы.

— Ну так я вышью на его платье шелком маленький крестик для того, чтобы ты мог, как должно, охранять его в битве с врагами.

На третий день Зигфрид, взяв тысячу своих воинов, выступил с ними в поход. Гаген ехал так близко к нему, что разглядел всю его одежду и, увидев значок, послал двоих из своих людей к Зигфриду с иною вестью: Людегер отказывается идти войной на Гунтеровы земли и просит мира.

Неохотно повернул Зигфрид коня и поехал назад к Гунтеру.

— Наградил тебя Господь, друг Зигфрид, за то, что так охотно исполняешь ты то, о чем я тебя прошу, — сказал ему Гунтер, — и я за это готов всегда тебе служить и доверять тебе больше, чем всем другим моим друзьям.

Но так как теперь мы избавились от похода, то хочу я выехать из Вормса на охоту за Рейн, чтобы позабавиться с собаками в Отенвальде, как я это делывал нередко. Но надо предупредить моих гостей, что выезжаю я очень рано утром, чтобы те, что хотят ехать со мной, были готовы. Но мне доставят удовольствие и те, что останутся здесь, чтобы служить дамам.

— Раз собираетесь вы на охоту, — отвечал ему Зигфрид, — то и я хотел бы ехать с вами, только дайте мне загонщика да несколько ищеек.

— Тебе нужен не один загонщик, — поспешно отвечал ему король, — если хочешь, я дам тебе четверых, хорошо знакомых с лесом и тропами, излюбленными зверем.

На другой день утром стал Зигфрид снаряжаться на охоту. Прощаясь, поцеловал он жену свою Кримгильду, и вспомнила она тут о тайне, которую выдала Гагену, но не посмела признаться в том Зигфриду и только залилась слезами. Стала она убеждать его не ездить на охоту:

— Недобрый сон приснился мне сегодня, — говорила она ему, — мне снилось, будто бы два вепря гнались за тобою по полю, и вдруг покраснели все цветы. Боюсь я, Зигфрид, тех, кого мы, может быть, обидели или оскорбили. Боюсь их ненависти и мести.

— Я вернусь на днях же, да и не знаю здесь я никого, кто бы питал к нам ненависть: все твои родные любят меня, и сам я никому не сделал зла.

— Нет, Зигфрид, боюсь я, что суждено тебе погибнуть! Зловещий сон приснился мне, — мне снилось, будто две горы вдруг на тебя обрушились в долину, и с тех пор уже никогда тебя я не видела. И теперь скорблю я всею душой, что хочешь ты от меня уехать.

Зигфрид обнимал и целовал свою жену, но все же поспешил проститься с нею, и никогда уж больше не видывала она его живым.

Ради забавы с хозяином выехало в лес множество рыцарей, но Гизельгер и Гернот остались дома. Вскоре пошла потеха. Зигфрид охотился всех удачней, и набил он так много дичи, что остальные начинали уж опасаться, что для них ничего не останется в лесу. Но вот послышался призывный рог, — то Гунтер сзывал охотников к месту привала. Весело и беззаботно подъехал Зигфрид к тому месту, где для охотников были приготовлены столы. После веселой забавы все стремились поскорее утолить голод и жажду. Однако за столом стали им подносить роскошнейшие яства и ни капли вина или питья. Так устроил Гаген.

— Одно удивляет меня, — сказал Зигфрид, — множество всяких яств приносят нам, а никто не подает нам вина. Если у вас тут такой обычай, то вперед уж я вам не товарищ!

— В этом виноват Гаген, — отвечал коварный король.

— Великий государь, — сказал тут Гаген, — я думал, что охота сегодня будет в Снессарте, и туда отправил все вина.

— Ну, не за что же тебя благодарить, — воскликнул в досаде Зигфрид, — а я так думаю, что заумов семь вина и питья надо бы сюда доставить, а если это было невозможно, то привал устроить бы поближе к Рейну.

— Не сердитесь, благородные рыцари, — сказал тут Гаген, — неподалеку есть источник со студеной водой, пойдемте туда со мной!

На беду многим рыцарям был подан им этот совет.

Жажда так томила Зигфрида, что он предложил поскорее идти в горы, чтобы напиться из источника. Приказали класть на подводы дичину, убитую Зигфридом, и все дивились множеству громадных и сильных животных, павших под его рукой.

Воины направились уже к развесистой липе, как вдруг Гаген сказал:

— Часто говаривали мне, что никто не может догнать Зигфрида, когда он пустится бежать. Не докажет ли он нам теперь на деле?

И отвечал ему властитель Нидерландов:

— А вот увидите вы сами, если согласитесь бежать со мною взапуски к источнику!

— Попробуем! — отвечал Гаген.

— Но только, скажу вам, что бежать хочу я во всех доспехах — с колчаном, копьем, мечом и со щитом.

Гаген и Гунтер сняли с себя все платье и остались в белых рубашках; как две дикие пантеры понеслись они к источнику, но Зигфрид раньше их был у воды. Так во всем одерживал он верх над остальными людьми. Поспешно отвязал он меч, снял колчан, к липовому суку прислонил свое могучее копье и стоял у источника, поджидая высоких гостей: как ни велика была его жажда, не хотел он пить до прихода короля.

Источник был так студен и светел! Гунтер, прибежавший, бросился наземь и припал к воде ртом: думали они, что Зигфрид сделает то же. Между тем Гаген отложил подальше его лук и меч, схватив копье, бросился вперед, ища значка на платье короля.

Тем временем Зигфрид уже склонился над ручьем, и Гаген, улучив минуту, пустил в него копье. Хорошо наметил он, — копье пронзило сердце! Кровь брызнула ручьем и обагрила платье Гагена, который так быстро побежал, спасаясь от мести Зигфрида, как никогда еще не бегал он во всю жизнь.