Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Песнь о Сиде

77

Мой Сид созвал дружину на сбор,
Велел сосчитать пришедших бойцов.
Тридцать шесть сотен их было всего.
Улыбнулся мой Сид — и рад он и горд.
"Славен господь наш во веки веков!
Не столько нас из Бивара ушло.
Мы богаты, а станем богаче еще.
Я вас, Минайя, коль вы не прочь,
Пошлю в Кастилью: там у нас дом,
Там наш сеньор, король дон Альфонс.
Из того, что добыть нам здесь удалось,
В дар ему сто коней возьмите с собой.
За меня поцелуйте руки его,
Просите, чтобы дозволил мне он
Супругу с детьми увезти оттоль.
Скажите, что я пришлю за семьей,
Что доний Химену, Эльвиру и Соль
С почетом великим и честью большой
Доставят в край, что мной покорён".
Ответил Минайя: "Исполню всё", —
И стал собираться без лишних слов.
С собой сто воинов взял посол,
Чтоб не знать в пути ни забот, ни тревог,
Тысячу марок в Сан-Педро повез,
На долю аббата из них пятьсот.

78

Покуда мой Сид веселился с дружиной,
Пришел к ним с востока достойный клирик,
Епископ Жером, господний служитель,
Разумный и сведущий в мудрости книжной,
Отважный и в пешей и в конной стычке.
Наслышался он про подвиги Сида
И с маврами жаждал померяться силой:
Позволь ему только схватиться с ними —
Вовек бы слез христиане не лили.
Был рад ему очень мой Сид Руй Диас.
"Мне, бога ради, Минайя, внемлите.
В благодарность творцу за великую милость
Епархию здесь, на земле валенсийской,
Для дона Жерома решил учредить я,
А вы эту весть доставьте в Кастилью".

79

Речь Сида пришлась Минайе по нраву.
Епископский стол Жеромом был занят.
Получил он землю, зажил в достатке.
О боже, как все христиане рады,
Что епископ в Валенсию к ним назначен!
Довольный, простился и отбыл Минайя.

80

В земле валенсийской покой и мир.
Альвар Фаньес Минайя в Кастилью спешит.
Умолчим о привалах — рассказ не о них.
Спросил он, где короля найти;
Узнал, что тот Саагун посетил
И наверно должен в Каррьоне быть.
Внял Альвар Фаньес вестям таким,
Повез в Каррьон подарки свои.

81

Как только мессу король отслушал,
Минайя — он выбрал удобный случай! —
Пред ним на глазах у толпы многолюдной
Колени склонил со смиреньем мудрым,
Пал ниц и рек, ему руки целуя:

82

"Сеньор наш, смилуйтесь, ради Христа!
Мой Сид-воитель, ваш верный слуга,
Руки и ноги целует вам,
Чтоб вы простили его и всех нас.
Изгнан он вамп в чужие края,
Но и там но теряет времени зря:
Герику с Опдой приступом взял;
В Мурвьедро вошел, вступил в Альменар,
Кастсхон и Себолья — в его руках,
Пенья-Кадьелья им занята.
Сеньором мои Сид над Валенсией стал,
Епископ им назначен туда.
Пять раз побеждал он, по воле творца,
Добычу огромную взял у врага,
И вот подтвержденье, что я не солгал, —
Сто добрых копей, друг другу под стать;
На каждом сбруя, седло, стремена.
Мой Сид вас молит принять их в дар,
Признает вас сеньором, вассалом — себя".
Чело осенил крестом государь:
"Великой добыче, что Сидом взята, —
Святым Исидором клянусь! — я рад.
Желанна мне весть о его делах.
Охотно коней принимаю я".
Гарсия Ордоньес один в сердцах:
"Мавры людьми оскудели, знать,
Коль творит биварец, что хочет, там".
Воскликнул король: "Помолчите, граф.
Мечом мне служит мой Сид лучше вас".
Тут молвил Минайя, как добрый вассал:
"Молит мой Сид, чтоб дозволили нам
Супругу его и двух дочек забрать.
В Сан-Педро они жили эти года.
В Валенсии ждет их мой Сид де Бивар".
Ответил король: "Дозволение дам,
И стража проводит их до рубежа,
Чтоб уберечь от бесчестья и зла.
А там, где начнется чужая земля,
Пусть Кампеадор охраняет их сам.
Дружина и двор, вот вам мой наказ
Не хочу я отныне Сиду вреда.
Всем, кто сеньором его признал,
Что я у них отнял, верну сполна.
Пока при Сиде они состоят,
Не трону их, не лишу добра —
Пусть служат ему, ничего не боясь".
Припал Минайя к рукам короля,
А тот с улыбкой промолвил так:
"Кто хочет к Сиду пойти под начал,
Тех с богом к нему отпущу хоть сейчас —
Это нам выгодней смут и свар".
Тут брату шепнул каррьонский инфант:
"Стал Кампеадор безмерно богат.
Не худо б вступить с его дочками в брак,
Да стыдно нам вслух об этом сказать —
Каррьонским инфантам мой Сид не ровня".
Пошептались они и опять молчат.
Отпустил наконец дон Альфонс посла;
"С богом, Минайя! Вам ехать пора.
В дорогу проводит вас пристав наш.
Он охранять вам поможет дам.
До Медины он будет их опекать,
А уж дальше — вы и мой Сид де Бивар".
Простился Минайя и в путь поскакал.

83

Инфанты Каррьона, умом раскинув,
Нагнали Минайю, в путь проводили.
"Вы ловки на всё, так за труд не сочтите
Кампеадору от нас поклониться.
К его услугам всегда мы отныне.
Кто с нами дружит, не будет в убытке".
Ответил Минайя: "Труд невеликий!"
Он отбыл, а братья домой возвратились.
В Сан-Педро, туда, где Химена укрылась,
К радости общей, посланец прибыл,
Зашел помолиться во храм монастырский,
Супруге Сида предстал, помолившись.
"Пусть, донья Химена, храпит вседержитель
Вас с дочерьми от вреда и обиды!
Велел вам кланяться муж ваш милый.
Здоров он и взял большую добычу.
Со мной отпустить вас король согласился
В Валенсию — город, что мы покорили.
Знал бы мой Сид, что вы здравы и живы,
Не ведал бы он тоски и кручины".
Химена в отлет: "Помоги нам Спаситель!"
Альвар Фаньес Минайя трех рыцарей выбрал —
Пусть к Сиду в Валенсию едут быстро.
"Скажите ему, — да не знает он лиха! —
Жену с дочерьми к нему отпустили,
Король им охрану дал до границы,
И я, коль господь нам окажет милость,
Спустя две недели приеду с ними,
С собой привезу всех женщин их свиты".
Гонцы немедля в дорогу пустились.
Минайя назад в монастырь возвратился.
Рыцари скачут туда вереницей,
В Валенсию просятся, к Сиду в дружину,
Молят Минайю с собой прихватить их.
"Мой Сид, — отвечает он, — каждого примет".
Шестьсот пять рыцарей там скопилось,
Да сто при Минайе до этого было, —
Женщин теперь в пути не обидят.
Тысячу марок Минайя вынул,
Аббату дал из них половину,
Другую истратил на дочек Сида,
Химену и женщин, что им служили:
Велел накупить этот добрый рыцарь
Лучшие платья, что в Бургосе сыщут,
Отменных мулов, коней мастистых.
Когда же пристойно дам снарядили
И в путь был готов Минайя пуститься,
К ногам его пали Иуда с Рахилем:
"Сжальтесь, Минайя, доблестный витязь!
Сид разорил нас, всего мы лишились.
Лихвы нам не надо — лишь ссуду верните".
"Скажу о вас Сиду, коль с ним увижусь.
Не бойтесь: дадут ваши деньги прибыль".
Молвят торговцы: "Пусть бог вас услышит,
А нет — мы к Сиду пойдем с челобитной".
Собрался Минайя Сан-Педро покинуть,
Немалый отряд за ворота вывел.
Аббат дон Санчо с ним, плача, простился:
"Да хранит вас, Минайя, в пути всевышний!
Сиду к рукам за меня припадите;
Скажите, пусть помнит нашу обитель, —
Чем больше он нас щедротами взыщет,
Тем больше славы стяжает в жизни".
Ответил Минайя: "Сказать не премину", —
Простился и двинулся в путь неблизкий.
Взял стражу с собой королевский пристав,
Дам охранял до границы кастильской.
Пять суток их вез из Сан-Педро в Медину
Альвар Фаньес Минайя с бойцами своими.
А трое гонцов, что к Сиду спешили,
Ворот валенсийских меж тем достигли. —
Сердечно мой Сид был рад их прибытью,
Вассалам молвил с довольным видом:
"За добрые вести не платят дурными.
Вы, Педро Бермудес и Муньо Густиос,
И бургосец смелый Мартин Антолинес,
И вы, дон Жером, достойный епископ,
С собой сто латников наших возьмите,
Скачите на запад за Санта-Марию
В Молину, где данник и друг мой давнишний
Мавр Абенгальбон, этих мест правитель,
С сотнею конных отряд ваш усилит.
Оттуда вы прямо в Медину двиньтесь —
Туда, как сегодня мне сообщили,
С семьею моею Минайя прибыл,
И вы их с почетом сюда привезите.
А я не покину земли валенсийской;
Недешево мною она добыта,
И глупо ее оставлять беззащитной".
Сказал, и вассалы в седло вскочили,
Через Санта-Марию проехали рысью,
Во Врончалесе ночь провели до денницы,
Примчались в Молину на сутки вторые.
Мавр Абенгальбон о приезде их вызнал,
Встретил посланцев с душою открытой:
"Вассалов друга я счастлив видеть.
Не в тягость, а в радость мне гости такие".
Муньо Густиос ответил учтиво:
"Мой Сид вас просит, кланяясь низко,
К нам с сотней конных примкнуть самолично.
Жена его с дочками нынче в Медине.
В Валенсию с честью их проводите,
В пути неотлучно при них находитесь".
"Все сделаю", — Абенгальбон воскликнул.
За ночь собрал он две сотни молинцев,
Хотя у него лишь сотню просили.
С зарей поскакали алькальд и кастильцы,
Одолели хребет, высокий и дикий,
Сквозь кустарник в Тарансе путь проложили.
Их столько, что с ними не вступишь в битву!
В дол Арбухуэльский они спустились.
Видят в Медине: подходят чужие.
Встревожен Минайя: вдруг это противник.
Двух рыцарей он на разведку выслал.
Один остался с отрядом прибывшим,
Другой к Минайе вернулся мигом:
"Сидовы люди за нами явились.
Вон Педро Бермудес, добрый воитель,
С ним Муньо Густиос, что любит вас пылко,
Мартин Антолинес, бургосец истый,
Епископ Жером, отважнейший клирик,
И Абенгальбон, и его сарацины.
Чтоб чести Сида урона не вышло,
Сюда они едут с охраной сильной".
Сказал Альвар Фаньес: "Их встретить должны мы".
Не медлил он ни минуты лишней.
Сто конных скачут с Минайей лихо:
На шее щиты, все одеты пышно,
Тафтяными попонами кони покрыты,
Копье со значком у любого в деснице.
Пусть видят все: вот Минайя мчится,
Везет из Кастильи Сидовых ближних.
Дозоры друг с другом съехались живо,
Потешный бой сей же час учинили.
Царит веселье в Халонской долине.
Подъезжают послы, пред Минайей склонились.
Мавр Абенгальбон, правитель молинский,
Бежит к Минайе с широкой улыбкой,
В плечо целует — таков их обычай.
"Поздравляю, Минайя, с приездом счастливым!
Вы прибыли к нам, — и за то вам спасибо, —
По воле Сида с его родными,
А Сида мы чтим и не чтить не могли бы,
Даже если б зло на него таили:
Верх за ним и в бою, и во время мира.
Глуп человек, об этом забывший".