Лопе де Вега - Том 5

Сестрица,
Пей!

Пригубь хотя бы!

Пейте!
Что вы медлите?

Желаю,
Чтоб не за спиной стояло
У меня мое спасенье,
А вот тут, перед глазами!

Я сейчас, моя голубка,
Стану так, чтоб мы друг друга
Видели.

Сеньора, пейте!

Дай мне сам лекарство.

Нате.

Это вкусно?

Да не очень…
Не вино ведь!

Ладно! Выпью!

Пьет мой ангел!

Сгинь, докучный!

Ой, да что это?

Подарок
От красавицы. Вы словно
Жемчугами весь покрылись.

Что ж, росой меня покрыла
Нежная заря…

И счастье
Ваше, что заря. Бывает,
Угощает ночь с балкона
Не такой еще росою!

Стало ли тебе полегче?

Да, любовь моя согрелась
На твоей груди. А ты как?

Так, как будто клад нашел я!

Хоть поговорить бы дали
Нам…

Представь себе, что судьи,—
Те, что льют лекарство в глотку,—
Мной тебя пытать решили:
Признавайся-ка под пыткой!

Что ж, когда допрос с пристрастьем,
Все скажу. Ведь ты — орудье,
Коим ревность убивает
Медленно меня…

Что скажешь
О своей любви?

Во-первых,
Я — твоя!

А что второе?

Разве это продолженья
Требует? Как ты настойчив!
Мой жених мне ненавистен —
Вот второе!

Ну, а третье?

Пусть хоть тысячью смертей
Угрожают мне, но выйду
Только за тебя!

Однако
Крепко он схватил больную!
Дон Хуан — силач отменный…

И смельчак! Другой бы вряд ли
Так ее обнять решился.

Вот и врач…

Пусть поскорее
Он ее осмотрит!

Милый,
Я хочу с тобой!

Недолго
Ждать осталось…

Что о травах
Скажете врачу?

Что пользу
Принесли они здоровью.

Хуан отважен и учтив.

К тому же
Силен на редкость.

Много ль надо силы,
Чтоб женщину сдержать?

В достойном муже
Вся мощь от бога. Без него, мой милый,
С одною силой насидишься в луже,
Не укротив взъярившейся кобылы,
Не то, что льва… А ведь и льва, бывает,
Могучий человек одолевает!

В таких делах важны смекалка, разум,
А что до силы собственно телесной,
То в мускулах она. Я по рассказам
Знаком со славой дон Аянса лестной.

Жизнь пролетает — не успеешь глазом
Моргнуть. Ведь был и я силач известный,
Под стать Херóнимо.

И в самом деле,
Херонимо зовут у нас доселе
Алквидом новым.

Кованое блюдо
В плоеное жабо перста движеньем
Он превращал. Подковы гнул не худо
Одной рукой, шутя, без напряженья.

Стихи о нем я знаю — просто чудо:
На смерть его написаны.

Коль чтенье
Твое увлечь способно, то внимаю,
Покуда лечат Бланку.

Начинаю.

«Неуязвимая, лишь ты не пала,
О смерть, перед Херонимо Аянса!
Меч обладает хрупкостью фаянса,
Наскакивая на стальное жало

Твоей косы. Вся Фландрия взирала
На подвиги великого испанца;
С тобой он спорил с яростью повстанца,
Заносчивая — ты не отступала.

Косу он вырвет из холодной длани,
Согнет решетки ледяной темницы.
Но нет… Он пал. Готовила заране

Победу ты, в обманах мастерица,
Ты день за днем с него взимала данью
И мощь, и жизнь. Так чем тебе кичиться?»

Что сижу, как истукан!
Бланка снова колобродит.

Слышу! Смерть моя приходит…
Поспешим!

Ведь все — обман!
Ловко действует Хуан…
Травы, что таят отраву!
Эта хитрость мне по нраву;
С помощью ее любовь
Из беды возникнет вновь,
Хоть сама беда-то, право,
Из обмана родилась…
Вот идет Томе… Ну чтó там?

То, что мне выходит пóтом
В дне безумном каждый час.
Мой хозяин просит вас
Выслушать со снисхожденьем
Всей интриги объясненье.
Расскажу вам сей же миг…

Сам ее давно постиг.

Ну и как?

Я в восхищенье.

А затея-то моя!
Вправе написать Me fecit
На картине сей. Повесит
Кто на гвоздь ее, друзья?

Передай: питаю я
Дружбу к твоему сеньору;
Он вернул мне Теодору —
Бланку я дарю ему.

Что негоже самому,
То и отдал вам без спору.
В том большой заслуги нет.
Вы ж, сеньор, когда б желали,
Мне бы милость оказали,
Брак одобрив мой.

Предмет
Есть и у тебя?