Анастасия Углик - Новый год в России. История праздника

НАРУШЕНИЕ КАЛЕНДАРНОГО ЦИКЛА ВОСПРИНИМАЛОСЬ КАК КРУШЕНИЕ ВСЕХ ОСНОВ, И СДВИЖЕНИЕ НОВОГО ГОДА ПРИВОДИЛО К НЕМЫСЛИМОЙ ПУТАНИЦЕ – КТО-ТО ПЫТАЛСЯ ВСТРЕЧАТЬ ПО-НОВОМУ, КТО-ТО ПО СТАРОМУ, КТО-ТО НЕ ХОТЕЛ «ПО-БОЛЬШИВИСТСКИ».

Детский альманах издательства «Парус», составленный Александром Бенуа и Корнеем Чуковским, должен был появиться на прилавках весной 1917 года под названием «Радуга». Но типографии были заняты революционными листовками, и на них же уходила вся бумага, поэтому до детской книжки руки дошли только в январе следующего, 1918 года. «Летнее» более не подходило, и его заменили на «зимнее» – «Елка». Новый титульный лист был оформлен будущим прославленным советским детским иллюстратором Владимиром Лебедевым. В создании сборника «Елки» участвовали все именитые писатели (Максим Горький, Алексей Толстой, Валерий Брюсов) и художники (Илья Репин, Юрий Анненков, Мстислав Добужинский) того времени. Но эклектичность получившегося оформления не понравилась Бенуа – он попросил издателей снять свое имя из выходных данных. Но со временем оказалось, что «Елка» стала основой и образцом для советских детских книжек на много десятилетий вперед. Сейчас сборник – большая библиографическая редкость, и цена его на аукционах растет с каждым годом.

Но такое лояльное отношение к елке со стороны советской власти продолжалось недолго. Уже в конце 1924 года стали заметны ощутимые перемены, освещаемые издательством «Красная газета»: «…в этом году заметно, что рождественские предрассудки почти прекратились. На базарах почти не видно елок – мало становится бессознательных людей». Свое существование постепенно завершило и «комсомольское Рождество». В прессе оно было раскритиковано как не сыгравшее в антирелигиозной пропаганде существенной роли: писалось о том, что «комсвятки» «приносили мало пользы», поскольку они являлись лишь «антипоповскими выступлениями», в то время как «классовая сущность и контрреволюционность религии» ими «не разоблачалась». С 1925 года начали плановую борьбу с православными праздниками и религией, и в 1929 году Рождество было окончательно отменено.

Сразу после революции над любимым народным праздником начали сгущаться тучи. Уж слишком нарочито буржуазным и религиозным выглядел он в глазах победивших крестьян и рабочих. Но до второй половины 1920-х годов ни времени, ни сил на полномасштабную борьбу с ним у Советов не было. Как только они нашлись – кампания против «пережитка» развернулась нешуточная.

В 1926 году по стране вовсю шагала кампания по антирождественской пропаганде. Газета «Вечерняя Москва» 24 декабря на первой странице размещает фотографию некогда популярного елочного базара в Охотном ряду, и это становится последним официальным упоминанием о всенародно любимом в царской России празднике, который в новой России теперь считается буржуазным пережитком. Через год на такие фотографии было окончательно наложено табу новыми властями, а антирождественская пропаганда добралась даже до самых отдаленных от столицы губерний. Местные издатели получили четкие указания выпускать исключительно материалы, которые настраивали трудящихся города и деревни на нужный лад. Еще дальше пошли в Тульской губернии. В 1927 году местные журналисты составили, а позже и напечатали памятку с четко разработанной программой искоренения из умов жителей страны буржуазного праздника. Основной упор в брошюре делался на антирелигиозную пропаганду именно в рождественские дни. В издании были четко очерчены сроки предстоящих мероприятий и велись речи, в которых Рождество выставлялось ничтожным и не требующим внимания событием по сравнению с «великой» годовщиной Октября и ленинскими тезисами. Особый масштаб промывание мозгов для тех, у кого еще сохранились церковные предрассудки, приобретало в самые светлые христианские дни – Пасху и Рождество Христово. Ожесточенную борьбу специалисты объясняли тем, что именно в эти дни религиозная пропаганда со стороны церкви работает особенно хорошо.

Антирелигиозный пропагандистский плакат, 1921 год

Советская почтовая марка с портретом Павла Петровича Постышева, 1966 год

Павел Петрович Постышев, автор статьи в «Правде», которая резко изменила все отношение партии к Новому году и елке, был репрессирован и расстрелян в 1937 году. Но после реабилитации в 1955-м удостоился целого пласта полумифологических воспоминаний. Самая романтическая версия легенды высказана в мемуарах его сына Леонида.

«Однажды летом 1935 года отец, обращаясь к детям, вдруг произносит странную фразу: «Что-то мы все-таки недодумали…» Он все насущные проблемы всегда обсуждал с нами. На этот раз «чем-то недодуманным» оказалось запрещение елки. Теперь, когда появилась возможность дать детям рабочих радостный праздник, елку запретили как поповский предрассудок, однако при этом хорошего, веселого праздника для детей так и не придумали. Попы были умнее: они, несмотря на то что елка – обряд языческий, не стали с ним бороться, а использовали в своих интересах. Отец подумал еще и сказал твердо: «Вот будет очередной пленум ЦК, выступлю и поставлю вопрос о том, чтобы вернуть нашим детям этот чудесный праздник».

Но даже такой масштабной кампании, по мнению властей, было недостаточно. Спустя год активной работы, в 1928-м, некомпетентной признали и деятельность социалистической организации под названием «Союз безбожников», которая в то время насчитывала 123 тысячи членов. В средствах массовой информации и вовсе спустили всех собак на «Безбожников», обозвав их бесполезной организацией бездельников. «Фактически ведем мы антирелигиозную работу более или менее широко только два раза в году: на Рождество и Пасху, в порядке неожиданно свалившейся кампании», – писали в советской прессе. Вместе с этим газеты и сами активно участвовали в антирелигиозной пропаганде. На страницах периодических изданий известные люди высказывали свои суждения по поводу ужесточения борьбы с церковью. Мелькали и мысли о том, что под личиной светлых праздников попы просто спаивают народ. Сатирический стишок на эту тему в конце 1928 года появился в «Шадринской окружной крестьянской газете».