Катарина Луомала - Голос ветра

Это заклинание, умиротворяющее духов чужой земли, было произнесено более двадцати поколений тому назад одним вождем, когда он достиг страны Длинного Белого Облака (Те Аотеароа), ныне именуемой Новой Зеландией. В поисках новых мест обитания он и его спутники отплыли на огромных лодках со своей старой родины Гаваики, легендарного острова, расположенного где-то к северо-востоку, примерно за две тысячи миль.

Их вождь, как выражаются маори, "попрал пятой" (т. е. покорил) горы, долины, озера, реки и луга новой земли. Когда он видел перед собой места, напоминавшие ему Гаваики, он давал им имена в память о своей родине. Некоторые названия увековечивали события героические или обыкновенные, случившиеся с ним и его спутниками, когда они впервые обходили остров. Другие места были названы соответственно частям его тела. Так он объединил прошлое с настоящим и с надеждами на будущее, когда его потомки заселят остров.

Если кто-нибудь усомнится в правах его потомков на эту землю, то в доказательство можно будет привести названия различных мест и легенды, повествующие о том, как вождь и его спутники овладели этой землей в что они испытали, когда впервые осматривали остров. Юноши последующих поколений, отправлявшиеся со своими отцами и дедами ставить ловушки на съедобных лесных крыс и птиц, утомившись, слушали рассказы старших о названиях разных мест и связанных с ними преданиях. И еще им говорили, что, когда они путешествуют по своей земле или за ее пределами и подходят к природному святилищу — необычной формы дереву, камню или холмику, они должны произнести древнее заклинание и принести какую-нибудь жертву — хотя бы пучок высохшей травы. Тогда они будут в такой же безопасности, как в свое время их предки. Им можно будет не бояться, что они окажутся превращенными в гору, как это случилось с одним неосторожным соратником их предков, который пренебрег правилами поведения.

Потомки вождя сохранили в памяти его могущественное заклинание и историю его прибытия в Новую Зеландию. Повсюду в Полинезии все знания — в области магии или религии, мореходства или рыболовства, земледелия или литературы — передавались изустно из поколения в поколение задолго до того, как европейцы принесли сюда письменность. Различные заклинания, молитвы, песни и сказания, которые приводятся в этой книге, представляют собой образцы устного творчества народов Полинезии.

Заклинание, произнесенное вождем, своеобразно: оно выражает чувство полинезийского первооткрывателя, прибывшего в неизведанную страну. Оно более всего созвучно настроению путешественника, покинувшего родную страну и с тоской смотрящего назад, в уходящую даль моря, созвучно его привычке и на новой земле вспоминать любимые места своего родного края, одаряя их названиями новые места. Если даже стихотворение, напоминающее о прибытии вождя на новую землю, написано значительно позже, оно использует этот надежный образец для выражения тайных чувств поселенца, уже освоившегося на новой земле, но все еще тоскующего по родине. Приезд чужестранца, исполненного надежд и опасений, решившего осесть на чужой земле, — эта тема часто повторяется в полинезийском фольклоре.

Если вождь маори, смиренно предлагавший свое сердце в пищу духу земли Длинного Белого Облака, был похож на других полинезийских мореплавателей, обретавших вторую родину, он вскоре должен был всей душой полюбить новый остров. Будь это пустынный атолл, сверкающий на солнце бесплодными разломами коралла, или крупный гористый остров с туманными долинами и зелеными вершинами — полинезиец любит свою родину и всегда готов восхвалять ее и воспевать ее превосходство. Один из типичных жанров океанийской поэзии — описание красот природы и прославление родного острова. Однако в прозе описания ландшафта встречаются редко, хотя перечисление топонимов в сочетании с описательными эпитетами очень распространено. В тех же случаях, когда в прозаическом повествовании надо перейти к патриотическому восхвалению, проза уступает место песне.

Жители Туамоту, архипелага, расположенного к юго-востоку от островов Общества, называют свою патриотическую поэзию "факатара". Множество песен факатара было собрано, но, к сожалению, мало было переведено на английский или хотя бы опубликовано на туамотуанском языке. Хотя жизнь на этих коралловых атоллах тяжела, туамотуанцы добывают достаточно кокосов, пандануса и рыбы для пропитания (за исключением периодов, наступающих после засухи или урагана), и борьба за существование не притупляет их поэтического чувства и способности видеть окружающую красоту. На каждом атолле его жители находят что-нибудь прекрасное, отличающее их остров, что дает им повод превозносить его и выделять себя среди соседей, населяющих другие острова. Жители Факахины гордятся и суровыми ветрами, и всем обликом своего острова. Плавает ли лодка в лагуне или подплывает к атоллу с подветренной стороны — все равно ее выносит в открытое море. Временами ветры подымают такие высокие волны, что только на закате солнца, когда стихает неистовый северо-восточный ветер, можно различить очертания острова. По словам факахинцев, когда ветры стихают и видимость улучшается, можно увидеть, что их остров напоминает своими очертаниями большое кольцо, подобное кольцам из трехфутовых листьев пандануса, которые островитяне свертывают для хранения. Из них впоследствии изготовляют кровельный материал, циновки и прочие хозяйственные предметы. Как и многие другие полинезийские поэты, певец Факахины вводит в песню кое-какие сведения о самом себе, заметив, что голос его стихает, как стихает по вечерам вой ветра. В песнях об острове он употребляет его старое наименование — Ниухи, более поэтичное, чем позднейшее название — Факахина.

Западнее, на островах Кука, жители Аитутаки считают, что их остров — это рыба, привязанная лозой к морскому дну, чтобы она не могла уплыть. Когда Ру, их предок, открыл остров, он дал разным его местам названия, соответствующие различным частям тела рыбы. Это распространенный обычай, и он многократно отразился в полинезийской прозе и поэзии. Сотни версий повествуют о том, как острова вытаскивал из моря крючком Мауи-Тысяча-Проделок. Но только на Аитутаки нашлись поэты, разработавшие эту метафору в незабываемой песне, которая прославляет их остров. Она служит также практическим целям, ибо островитяне верят, что, если под эту песню вить канат, он получается таким же прочным, как лоза, которая держит их остров. Песня достигает особого накала при восхвалении лозы, надежно удерживающей остров: