Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

И вот питомец Сины умер, его тело разрубили на части,

Сина взяла себе его голову и сделала все, как он сказал.

А о самой Сине сложили такие слова:

Примечание № 28. [54], конец XIX — начало XX в., о-в Саваии, с самоанск.

Один из наиболее популярных сюжетов океанийской мифологии — "кокос из головы". По несколько иной версии, записанной О. Нельсоном и опубликованной в "Journal of the Polynesian Society" в 1933 г., появление кокосов у самоанцев связано с историей двух больших семей, из поколения в поколение враждовавших друг с другом. Вражда между ними приводит к тому, что из каждой большой семьи остается только по одной супружеской паре. Одни супруги бегут на юг Саваии, другие — на Фиджи. У супругов, укрывшихся на Самоа, вырастает дочь — красавица Сина, у второй пары — сын, получеловек, полурыба: у него голова юноши и тело угря. Родители отправляют его на Самоа разведать, как обстоят дела у их врагов. На Саваии юноша-угорь встречает Сину и влюбляется в нее. Она тоже любит его и уже готова бежать с ним, но это становится известно ее родителям, которые, узнав, чей сын ухаживает за их дочерью, никак не хотят верить в искренность его чувств. Родители Си ны снимаются вместе с нею с места и начинают скитаться по Саваии. Угорь преследует их и даже пытается выходить на берег: так на Саваии, а затем на Уполу возникают прибрежные топи — это иена изо рта юноши-угря. Родители Сины бегут затем на Уполу, а отец Сины воздвигает на Саваии и на Уполу горы, чтобы преградить путь угрю. Однако его ничто не может остановить, и наконец в Моатаа, на Уполу, родственники Сины убивают его. Умирая, угорь дает Сине наказ вырастить из его головы кокос.

На Самоа считается, что Маноно — не исконная самоанская земля и что жители Маноно отличаются от всех прочих самоанцев. Коренные самоанцы говорят, что земля эта приплыла сюда от берегов Фиджи; хозяином и правителем ее был тогда вождь Лаутала. Он прибыл на Самоа, собираясь завоевать все самоанские земли. Приплыл он на Самоа на своем острове и сначала хотел установить его между Мануа и Тутуила. Но тут оказалось, что остров Тутуила получается уж слишком далеко. Тогда вождь покинул те воды и поплыл к острову Уполу. Но там тоже оказалось, что расстояние между островами слишком велико, и вождь двинулся в пролив, что разделяет Уполу и Саваии. Там он и решил остаться, потому что Уполу и Саваии оказались совсем недалеко друг от друга.

Итак, Лаутала решил, что это место подходит ему больше всего, и оттуда пошел войной на соседние земли. Многие самоанцы погибли тогда, в той войне: вождь Лаутала был бесстрашным и сильным воином. Когда сражения закончились, Лаутала и его люди принялись пересчитывать тела убитых самоанцев и увидели, что им никогда не сосчитать их: там было столько трупов, что и представить невозможно. И они бросили считать. Вот почему земля, на которой жил и правил Лаутала, получила имя Маноно, что значит "без счета" [232] 1 Мапо "сто тысяч; очень много", manono (manomano) "бессчетное количество" (ср. примеч. 14 к № 23). .

Когда же Лаутала умер, власть перешла к Луа-туту и Луа-фата-алии. Эти вожди зачастую действовали безрассудно. Стали они решать, где каждому из них жить, и придумали вот что. Луа-туту должен был поселиться в Салуа вместе со всеми своими людьми, ораторами, советниками. А Луа-фатаалии со всеми его людьми должен был жить в Леиатуа [233] 2 Салуа, Леиатуа (более распространенное название — Салеиатуа) — названия местностей и расположенных в них поселений на Маноно. .

У каждого из вождей был свой покровитель, у Луа-фатаалии — Лаалаомао, Радуга, а у Луа-туту — ржанка. Вожди ублажали их дарами и подношениями. Но у этих духов не было своих святилищ, где можно было бы приносить им жертвы. Поэтому все жертвы, все подношения им посвящали там, где жили сами вожди. У обоих вождей были святилища там, где они жили. Святилище Луа-фатаалии называлось Фалеу, святилище Луа-туту — Утуан-гианги.

А еще у вождей было такое правило: если один из них задумывал какое-нибудь дело, он всегда советовался с другим. Они извещали друг друга обо всем через гонцов. У Луа-фатаалии был на посылках Майна [234] 3 Майна — букв, "быть озаренным, освещенным". , Свет, у Луа-туту — птица таваэ.

Если жители Маноно собирались сражаться, то прежде всего они готовили богатое угощение для своих вождей. Вожди же немедля наделяли своих духов-покровителей кавой и должной долей пищи. Все, что полагалось духам, несли на святилище. Сражения же всегда велись на рифе между Маноно и Мулифануа, оттого-то этот риф и носит имя Ааулоа [235] 4 Ааулоа от аау "риф", лоа "могила, гробница". , Риф Смерти. Как только сражение подходило к концу, жители Маноно спешили к своим лодкам и плыли назад на свой остров.

Примечание № 29. [57], конец XIX в., о-в Саваии, с самоанск.

Маноно — небольшой остров, расположенный между Уполу и Саваии. Маноно всегда играл важную стратегическую роль в междоусобных войнах самоанцев как рубеж между У полу и Саваии. Жители Маноно издавна пользовались славой лучших воинов и мореходов на всем Самоа.

На Фиджи жили некогда люди, умевшие летать. Их так и называли — крылатые фиджийцы.

Однажды они решили отправиться на Самоа. Прибыли в Малиэ [236] 1 Малиэ — местность на северо-востоке о-ва Уполу, округ Туамасанга. и стали хозяйничать на поле, засаженном ямсом. А эта земля принадлежала Малиэтоа Фаинга. Великий вождь, заметив, что с его поля исчез ямс, пустился вместе со своим человеком — его звали Леапаи — на поиски этого ямса и грабителей. В Фалелетаи им повстречался вождь Фонуа-нуа-теле из Фангаиофу [237] 2 Песчаный берег между Фалелетаи и Лефанга; раньше там располагалась деревушка. . Этот вождь слышал ночью, как над головой у него пролетали крылатые фиджийцы. Из их слов он понял, что они-то и украли ямс Малиэтоа.

Тогда Малиэтоа приготовил и расставил большую сеть. Воры попались в нее и признались, что спрятали ямс в Пулоту. Малиэтоа в наказание превратил их в летучих лисиц и прогнал на Тонга.

За тем ямсом был отправлен Леапаи. Он дошел до Пулоту и увидел, что вход туда заложен огромными камнями. В нелегком положении он оказался: вернуться без ямса — значит навлечь на себя гнев Малиэтоа, пробираться в Пулоту — камни велики и устрашающи.

Отсюда и пошла пословица: "Хочется ямса, да камни страшны".

Примечание № 30. [52], первая половина XX в., о-в Уполу, с англ.

В редуцированном и несколько измененном виде здесь представлен мотив о ямсе, происходящем из загробного мира, — ср. здесь № 74, 75.