Ж Дюмезиль - Верховные боги индоевропейцев

времен, его царствование характеризуется не только миром, на

и великолепными жатвами и богатством, вошедшим в посло-

вицу 5.

Тор, особенно в крестьянской религии, вносит в это процве-

тание свой вклад — хорошую погоду — и препятствует несчасть-

ям, которые могли бы произойти из-за ненастья. Но суть его

натуры выражена в молоте, который информаторы Адама Бре-

менского не опознали и функция которого выходит за пределы

грозы: это оружие. Этот бог дает полям плодородие только как

счастливое следствие своих поединков с некоторыми велика-

нами. Кроме того, он совершает еще много подвигов — в по-

стоянной борьбе богов со своими соперниками, не имеющей ни-

какого отношения ни к дождю, ни к грозе. Тор — это прежде

всего сильный и одинокий воин (Тацит называет его Hercules),

он почти всегда в походе на врага, но достаточно произнести

его имя, чтобы он возник там, где нуждаются в его защите6.

Если Один — это «furor», ocir, то Тор совершает свои подвиги

в порывах другого рода, это moär — более специальный вид

гнева.

Один у Адама Бременского наиболее обеднен: ни одного

слова не сказано о других видах его деятельности. Правда,

текст говорит, что Один решает исход войны, воодушевляет

-сражающихся, принимает в своей Вальхалле павших на поле

.битвы, но все это частные, обычные и поверхностные прояв-

ления более общего могущества. На самом деле он решает

все, и его основной способ действий — как в битве, так и в

других случаях — великая магия. Кроме того, в корпусе скан-

динавских текстов он считается царем богов.

Если в изображении Адама Бременского триада столь не-

полна и как следствие этого выведена из равновесия, то сам

факт, что он или его информаторы могли производить эти

сокращения и сдвиги, показывает, что в сознании верующих

внутреннее устройство каждой из функций было уже не столь

примитивным, как можно решить из сравнения с индо-иранцами

и Римом: даже когда после рассмотрения всей совокупности

источников для каждого бога установлена область действия во

всей полноте, непредвзятому наблюдателю по-прежнему кажет-

ся, что центры тяжести этих разных областей расположены в

том, что, как нам известно, изначально было распространением

или следствием других, более существенных элементов.

функцио-

нальные по Адаму Бременскому

боги

в общем комплексе

мифологии функции

Один ι маги Ί

воина война

II

Тор

плодородие через

Фрейр мир, радость и пло- общее изобилие при

довитость человека мире и плодовитость

человека

III

поединки с великанами

плодородие через грозу

Оставляя в стороне Тора, этого скандинавского Ваю, обле-

ченного громовыми обязанностями Индры, и Фрейра или, ско-

рее, Ньёрда и Фрейра, которые занимают вместе значительную

часть функционального уровня Насатьев (заменяя близнеч-

ность родством и тесной дружбой), рассмотрим здесь только

Одина и его окружение.

Две указанные выше черты доминируют и объясняют много-

образную деятельность *Wödanaz7.

С одной стороны, он верховный бог, первый по рангу, что

способствовало тому, что Тацит, так же как и толкователи гер-

манских названий дней недели, интерпретировал его как Мер-

курия по аналогии с галло-романским пантеоном, где во гла-

ве стоял Луг-Меркурий. Конечно, именно его, несмотря ни на

какие другие предположения, Тацит, говоря о главном боге

семнонов, обозначает оборотом regnator omnium deus8. Дейст-

вительно, он прежде всего царь богов и вообще их отец, «все-

отец», Alfadir9. Но у него тесные отношения и с земными царст-

вами. Если, например, он лаком до человеческих жертвопри-

ношений, то предпочитает в качестве жертв, по всей видимо-

сти, своих собратьев — царей 10. Царь, он стоит в начале скан-

динавских и англосаксонских королевских династий или чередо-

ваний, а под именем Gapt (ср. др.-сканд. Gautr 'Посвящен-

ный'— одно из имен Одина) — у готов, описанных Иорданом11.

В «Саге об Инглингах» он, в частности, первый царь, царь

предприимчивый, воин, завоеватель, основатель. Далее, в рас-

сматриваемую нами эпоху он еще и покровитель придворной

аристократии, высших военных12. Эта социальная задача, бле-

стящая, но ограниченная, имела результатом то, что в топони-

мии, его имя встречается гораздо реже, чем, например, имена

Ньёрда или Фрейра, привычные для большего числа людей,

ближе привязанных к земле13; например, лапландцы, большие

любители заимствований, Одина в общем не знают 14, в то вре-

мя как из эквивалентов Тора, Ньёрда и Фрейра они сделали

своих главных богов.

С другой стороны, он маг, владеющий высшими формами

магии в противопоставлении низшим и пренебрегаемым формам,

принадлежащим божествам третьей функции—Ванам15. Эта

черта, естественно, выражается в соответствии с эпохами, кон-

тактами и заимствованиями в разном духе и вкусе, но, как бы

далеко ни заходить, шаманская практика и шаманские устрем-

ления существуют в его даре наряду с тем, что выглядит более

непосредственно индоевропейским, а именно с интеллектуаль-

ными возможностями (счет, изобретательность, предвидение,

поэтическое искусство и т. д.), являющимися чудесными лишь

постольку, поскольку они доводят до предела возможности об-

разованного человека. Эти разные элементы смешаны Снорри

в длинном описании талантов «царя» Одина (главы 6 и 7 «Саги

об Инглингах»):

Рассказывают как правду, что когда Один и с ним дии пришли в

Северные Страны, то они стали обучать людей тем искусствам, кото-

рыми люди с тех пор владеют. Один был самым прославленным из всех,

и от него люди научились всем искусствам, ибо он владел всеми, хотя

и не всем учил. Теперь надо рассказать, почему он был так прославлен.

Когда он сидел со своими друзьями, он был так прекрасен и велико-

лепен с виду, что у всех веселился дух. Но в бою он казался своим

недругам ужасным. И все потому, что он владел искусством менять

свое обличье, как хотел. Он также владел искусством говорить так

красиво и гладко, что всем, кто его слушал, его слова казались прав-

: дой. В его речи все было так же складно, как в том, что теперь на-

зывается поэзией. Он и его жрецы называются мастерами песней, по-

тому что от них пошло это искусство в Северных Странах. Один мог

сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими

или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостин-

ки, а его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные

собаки или волки, кусали свои щиты и были сильными, как медведи