Ж Дюмезиль - Верховные боги индоевропейцев

ропейской общности обозначает богов, в такой степени разо-

шедшихся, что они больше не входят в одну группировку. Ти-

пичный случай — наследники *Dyeu (*Div-), этимологически

«Ясное Небо». В Индии Dyäuh (Div-) остался в границах этого

натуралистического определения с широким отцовством и ква-

зипассивностью, обычно вытекающими из этого. Греческий

Ζευς (AtF-) и римский Juppiter (Jou-)y напротив, так хорошо

вписались в систему трех функций, что на первый взгляд они

одни выполняют все обязанности высшего уровня. И обратно,

в пути от индоевропейского единства к возникновению индий-

ского, романского, германского и других обществ случайности

раздельного исторического развития привели к тому, что в хо-

рошо сохранившейся трехфункциональной структуре боги одной

и той же функции почти всегда носят имена разного проис-

хождения, хотя Юпитер, например, гомологичен Варуне, как

и — с большим своеобразием — скандинавский Один. Следст-

вие: этимология имени Варуны, раздираемая между корнями со

значениями «покрывать», «объявлять», «выбирать», остается бо-

лее чем неопределенной, притом что это никак не мешает непо-

средственному и сравнительному анализу его образа действий;

этимология имени Митры 'Договор' более чем правдоподобна,

но выражаемое им понятие — только один из аспектов области,

протяженность которой обнаруживается лишь при ее анализе.

3. Метод сравнения не затрагивает доисторические события,

миграции, стоянки, контакты, мимолетные или долговечные го-

сударства, триумфы и катастрофы с их этническими и социаль-

ными последствиями.Ни до, ни после мы не в силах ни восста-

новить, ни провидеть летопись событий, которые за тысячу, две

или три тысячи лет породили, исходя из общего или сходных

прототипов, теологические картины и мифологические корпусы,

засвидетельствованные в первоисточниках. Изучение способа,

которым иранский реформатор или реформаторы, пересмотрев

список богов трех функций, создали список Сущностей, не по-

зволяет решить вопрос о датировке Заратуштры: если ряд до-

водов обычно указывает на начало VI в., то наш анализ также

хорошо подошел бы и к X в., как это пытается ввести в обиход

М. Бойс. Достижения сравнительного метода достаточно ценны,

чтобы не прибавлять к ним еще иллюзорные находки. Сходным

образом некоторые археологи сейчас думают о возможности на-

клеить ярлыки, зафиксировав участки со следами относитель-

но долгих стоянок на пути «восточных» индоевропейцев. Они,

может быть, и правы, но это совершенно иные разыскания, и

сейчас еще нельзя сказать, сольются ли они во взаимной под-

держке и коррективах с предпринятым здесь исследованием в

области идеологии.

4. Что касается земли обетованной любого идеологического

исследования, в особенности любой «сравнительной мифологии»,

а именно открытия законов человеческого мышления, то мы ос-

тавляем другим надежду, что это в пределах достижимого, поч-

ти в наших руках.Нечувствительные к миражам оазисов, о

которых уже сообщают передовые, мы прекрасно знаем, что,

даже если какая-нибудь катастрофа не принудит топтаться на

месте или отступить в ожидании нового выхода, путь будет тя-

желым, длинным, долгим. Понадобятся генетические сравнения

того же рода, что и наши, но на неиндоевропейском материале,

всех культурных «семейств» с географически удаленными чле-

нами; эти сравнения также позволят отметить пучки дивер-

гентного развития исходя из общих прототипов; необходимы бу-

дут и бесчисленные типологические сравнения, обнаруживаю-

щие разные колеи развития; кроме того, понадобятся огромные,

пока непредставимые успехи в области физиологии, жизни кле-

ток и мозговых структур, обусловливающих, как известно спи-

ритуалистам, реализацию дискурсивного мышления. Означает

ли это, что, ограниченные и предварительные, hic et nunc, наши

результаты не интересны энтузиастам этих идей? Нет, конечно,,

но на этой стадии это интерес более эстетический, чем научный,

и основное очарование для читателя представляет прежде всего

свободное, бесконечное богатство человеческого ума. В этом

отношении выбор огромен. У скандинавских и других германцев

каждая степень трех функций на наших глазах ослабляется на

полуфункцию из-за переливания второй в первую, так что бога

права информаторы Тацита воспринимают как Марса. Везде

отмечается разнообразие двух канонических представителей

третьей функции: близнецы в Ведах и в Богазкёе; две Сущно-

сти с созвучными именами у Заратуштры; в Риме один Квирин,

тоже близнец, но быстро отделавшийся от Рема и не включив-

ший его в свой культ; в Скандинавии отец и сын, Ньёрд и

Фрейр, в легендах тесно сближенные и почти сходные по дея-

тельности. Сохранность «партии Митры», несмотря на относи-

тельное ослабление верховного бога, принимает самые разные

формы: если великие верховные боги как в Ведах, так и в зо-

роастрийском варианте в общем равны, то Дий Фидий почти

растворился в Юпитере, а Тюр сверх того, изменив своему при-

званию и став «антипримирителем», оказался, как и все осталь-

ные боги, подчиненным Одину. А как много в плане идеоло-

гии дает Рим в развитии младших верховных богов, которые

бок о бок с великими всегда защищали: один — сплоченность

и прочность общества или нации, а другой — справедливое рас-

пределение благ и судеб; на заднем же плане непредвиденные

удары судьбы — опровержение идеала опытом. На место, зани-

маемое в Индии Арьяманом и Бхагой, Рим помещает в самом

святилище Юпитера некую Ювенту, которая выкраивает и на-

деляет привилегиями самую полезную в военном и производи-

тельном отношении часть общества, и некоего Термина, кото-

рый, надзирая прежде всего за соблюдением границ, уступил

особому божеству, Фортуне, заведование причудами; потом, в

разгаре истории, порабощенные римским империализмом, Тер-

мин сам себя опровергает, гарантируя Городу безграничные

владения, а Ювента, забыв римских iuuenes, надзирает за со-

хранностью денационализированной империи... Конечно, эти

трансформации и отклонения объяснимы, но дадим себе отчет,

что в тех же пространственных и временных условиях могли

возникнуть и другие, но однако не возникли. Человеческий ум

непрерывно производит отбор среди своих сокровенных бо-

гатств. Почему? Как?