Том Биркетт - Скандинавские мифы и легенды. Жизнеописания богов и героев с иллюстрациями и подробными комментариями

Доля викинга заносила Рагнара в самые отдаленные места, но нигде он не задерживался надолго. Одним летом, когда он плыл навестить родственников в Норвегии, подул встречный ветер. Он решил бросить якорь в уединенной гавани, запастись провизией и подождать, пока улучшится погода; слуги отправились на поиски хлеба. За деревьями они заметили дым, поднимающийся над жилищем, – то был дом той самой пары стариков, что растили Аслауг как собственную дочь. Грима продолжала звать девушку Вороной и запрещала ей не только умывать лицо, но даже расчесывать волосы. Но даже так сложно было не заметить ее красоты. Когда она увидела приближающиеся корабли, то умылась и прибежала домой; ее шелковистые волосы спускались до щиколоток. Подчиненные Рагнара не могли поверить, что такая прекрасная девушка может быть дочерью пары столь безобразных стариков; они так часто глазели на Ворону, что сожгли хлеб, который пекли. Когда слуги вернулись на судно, Рагнару это не понравилось. Он сказал, что сам хочет оценить красоту девы, и отправил к ней своих людей со странным предложением: «Скажите ей, что если она так же прекрасна, как моя первая жена Тора, то я женюсь на ней и избавлю ее от тягот здешней жизни. Но скажите ей также, – продолжал он, – что ей следует явиться ко мне следующим образом: ни нагой, ни одетой; ни сытой, ни голодной; ни одной, ни со спутником. Если она справится с этим, я обещаю ей свою защиту».

Крака (Ворона), дочь Сигурда, с ее спутником-псом, одетая в сеть, с полусъеденным луком у ее ног (Мортель Эскиль Винге, 1862)

Проснувшись поутру, она взяла рыболовную сеть приемного отца и накрыла ею свое обнаженное тело: «Теперь я ни нага, ни одета».

Люди Рагнара направились в дом Аки и Гримы; их встретила Ворона, которая действительно была столь прекрасна, как описывали ее слуги. Они сообщили ей, что видеть ее желает великий герой Рагнар, и повторили его требования. «Должно быть, он сошел с ума!» – сказала Грима, но Ворона ответила, что обдумает его требования и придет на следующий день. Проснувшись поутру, она взяла рыболовную сеть приемного отца и накрыла ею свое обнаженное тело: «Теперь я ни нага, ни одета». Затем она съела луковицу – наесться ею было нельзя, но чувство голода она отсрочила. Наконец, спутником она выбрала своего любимого пса: «Сделав так, я приду не одна и не в компании с кем-либо».

Так Ворона поднялась на борт корабля, и Рагнар был совершенно поражен тем, как она справилась с его задачей. Волосы ее сияли как золото, и он не мог отрицать, что она прекраснее всех женщин, которых он когда-либо видел. Рагнар поклонился ей, но тут ее пес укусил его за руку; воины тут же удавили пса, нанесшего такое оскорбление; хотя Ворона выполнила соглашение со своей стороны, обещание защиты, данное Рагнаром, уже было нарушено. Когда он предложил ей остаться на судне и заключить брак в его королевстве, Ворона отказала: «Плыви на север, как ты замышлял, остуди голову и, если тогда тебе все еще будет казаться мудрым решение жениться на крестьянке, сообщи мне». Она даже не приняла в дар сорочку из золотых нитей, некогда принадлежавшую Торе: «Золотая сорочка не подходит женщине по имени Ворона, привыкшей пасти коз». Несмотря на уговоры Рагнара – и без своего пса – она вернулась домой.

Рагнар уплыл, но не изменил своего решения. Он вернулся к этой женщине по имени Ворона и повторил свое предложение выйти за него замуж. На этот раз она была более сговорчива. Ворона собрала свои немногочисленные пожитки и покинула стариков, пока они еще лежали в кровати. «Я помню, что вы убили моего приемного отца Хеймира, и нет никого, кто заслуживал бы большего наказания, чем вы. Но я сохраню вам жизнь в память о долгом времени, что мы прожили бок о бок вместе: вы почти единственные люди, которых я знаю. Но вот что я скажу: отныне каждый день для вас будет хуже, чем предыдущий, и последний ваш день будет наихудшим». С этими словами Ворона ушла и больше никогда туда не возвращалась.

Ворона отвергла предложение Рагнара разделить с ним ложе по пути в его королевство; она отказалась сделать это до тех пор, пока они должным образом не сочетаются браком. А когда начался их свадебный пир, она попросила подождать еще три ночи и принести жертву Одину перед тем, как лечь вместе; ибо, как она объяснила, у нее было видение, что если они сделают это раньше, то она родит ребенка без костей. Рагнар проигнорировал ее предчувствия и все же переспал с ней, и через девять месяцев Ворона родила высокого и красивого ребенка, у которого, однако, как и предвидела мать, совершенно не было костей. Сына назвали Иваром Бескостным, и, несмотря на свою болезнь, он совершит великие дела. У пары были и другие сыновья – Бьёрн, Хвитсерк и Ронгвальд: они были лучшими из воинов и всегда следовали советам своего старшего брата Ивара, когда отправлялись на войну. Когда они достигли нужного возраста, то с благословения Рагнара покинули дом и с отрядом викингов отправились искать славы и богатства. История их превратилась в легенду.

Но что касается Аслауг, или Вороны – под этим именем ее все знали, – она не открыла, кем были ее родители, и Рагнар продолжал считать, что его прекрасная жена была крестьянской дочерью. Как-то летом он был в отъезде, навещая могущественного конунга свеев по имени Эйстейн, который справлял великий праздник в своем дворце в Уппсале. Оба они были близкими друзьями; гости заметили, что прекрасная дочь конунга Эйстейна по имени Ингибьёрг уделяет Рагнару особое внимание. После пира и попойки люди Рагнара стали убеждать его просить руки Ингибьёрг: в конце концов, конунгу более к лицу иметь женой девушку благородных кровей, чем крестьянскую дочь. Рагнар согласился, но сказал, что брак следует отложить до следующего лета. Наедине со своими людьми в долгом путешествии домой он приказал им ни слова не говорить Вороне о соглашении: он хотел дождаться подходящего момента, чтобы сообщить ей о нем самому.

Но что касается Аслауг, или Вороны – под этим именем ее все знали, – она не открыла, кем были ее родители, и Рагнар продолжал считать, что его прекрасная жена была крестьянской дочерью.

Встречая Рагнара, Ворона странно посмотрела ему в глаза. «Что нового в Швеции, муж?» – спросила она. «Ничего, о чем стоило бы рассказывать», – был ответ Рагнара. Жена задавала тот же вопрос на протяжении всего вечера и получала такой же ответ. «Так, значит, по-твоему, не новость, – сказала она наконец, – что ты обручился с другой женщиной?» Она узнала все, не от его людей, но от трех птиц, сидевших на соседней ветке. Теперь Ворона рассказала ему о своем происхождении: «Мои истинные родители немного более знамениты, чем старики, вырастившие меня как рабыню; предполагаю, ты слышал имена Сигурда Вёльсунга и валькирии Брюнхильд? Мое настоящее имя – Аслауг, и вот как я могу доказать мое происхождение. Во чреве у меня ребенок, и у него будет метка, которая обозначит его как внука Сигурда – на глазу у него будет маленький дракон. Если так случится, я хочу, чтобы ты разорвал помолвку с Ингибьёрг». Рагнар едва ли мог спорить: если Аслауг была дочерью Сигурда, выбор его был достоен. Когда же родился сын, у него и правда был знак, отличавший его от остальных мальчиков: в его глазу было подобие коричневой змеи, и он отвернулся от золота, которое Рагнар поднес ему в дар при выборе имени. Даже и потом он был известен как Сигурд Змееглазый, внук драконоубийцы и потомок Одина. Рагнар сдержал свое слово и разорвал помолвку с дочерью конунга Эйстейна.