Малик Умбетбаев - Победит сильнейший

приучать сразу и решительно, чтобы дети, а их намного

больше, не ускользали от контроля. Тем не менее взрослые не

знали и десятой доли того, что происходило ночью в

спальнях спального корпуса интерната.

По-умному, в интернат надо было поступать в пятом классе.

Все стало как в нормальной школе. Разве что в столовой

остался неистребимый кислый общепитовский душок. Но это

“стало”подразумевает знание о том, что «было» по-другому.

Это важно. Уму всегда нужна референтная точка для

сравнения. Тогда он чувствует себя комфортно как в процессе

выбора, так и в собственной самооценке.

После года испытаний я обрел свое место. Казалось впервые

я знал кто я. Не только по внешним признакам - ученик, спортсмен, мужчина - но где-то глубоко внутри я ощущал

свою самость. Изменения в школе не бросались в глаза. Я их

чувствовал. Их создавали люди. У нас появилась новая

классная руководительница , по-настоящему живая и добрая, сразу ставшая своей. Как и ее напарница, у нас было две

классных, она преподавала русский язык и литературу.

Открытые лица, заинтересованные глаза. Почти половина

класса, да и школы, новые ученики. Без того волчьего

прищура глаз измученных детей старой школы. Их

отчислили. Вме сте с ними пропали все училки-

надзирательницы преклонного возраста. На их места набрали

новых, молодых и увлеченных своей работой педагогов.

Бойкий историк, высоченный усатый физик. Теперь я

знакомил новичков с устройством и обитателями школы, с

тем что можно и чего нельзя. Интернат стал моим домом и я

показывал его своим гостям так же, как это делает радушный

хозяин.

Из всей бытовой интернатовской рутины можно выделить, пожалуй, две процедуры, обучить которым на словах было

невозможно. Их надо было показывать живьем, в них надо

участвовать. В каждой мы, дети, были сами по себе.

Взрослые только ставили оценки. Первая проводилась

еженедельно и название у неё было нерядовое. Генеральную

уборку устраивали по пятницам. После ужина с 8 до 10

вечера нужно было отдраить спальню до блеска, а на

следующее утро классная поставит оценку. Если оценка

«неудовлетворительно», то генуборка повторяется.

Победителям — чаепитие с тортом. Закончить дело до отбоя

было непросто, поэтому личный состав спальни сразу

распределял участки и действовал слаженно, как часы.

Сигналом старт служило ведро с водой и мылом. Воспитатель

ногой опрокидывала ведро в центре спальни и уходила. Мы

бросались в бой с грязью. Все кровати сдвигались и красная

ковровая дорожка сворачивалась в толстый рулон. К слову

сказать, эти дорожки после использования нам дарило

министерство. Пока одни снимали занавески с высоких окон, другие стаскивали с матрасов постельное белье и обнажали

подушки. Белье выносили из комнаты и уже на полу в

коридоре сортировали в увесистые тюки. В дополнение к

опрокинутому вёдру, полотеры выливали на чёрный от грязи

деревянный пол ещё пару вёдер воды. Швабрами вода

распределялась по все поверхности и густо посыпалась

стиральным порошком. Пока пол отмокал, полотеры

отдыхали, свесив ноги с подоконника и подтрунивая над

пыхтящими от напряжения бельевщиками и чистильщиками

ковров. Толстый ковёр надо было вынести по лестнице со

второго этажа во двор, расстелить на снегу и выбить из него

пыль. Если снега не было, использовали забор. Учитывая, что

генуборка проводилась одновременно в 16 спальнях корпуса, места во дворе поближе к двери надо было успеть занять

заранее. Ковры от снега набухали и чем ты дальше от двери, тем тяжелее нести. Для нас, детей, это было и игрой, и

состязанием. Что ни говори, спорт развивал в нас дух

соперничества и страсть к победе в любом поединке. На

ковре или под ковром. Грязь, оставшаяся в скрытых уголках

мебели и кроватей могла серьезно повлиять на оценку, их

протирали с особым усердием. Наступал черёд вернуть полу

его первоначальный цвет. Пять или шесть ребят, вооруженных щетками и швабрами , начинали усердно

тереть, скоблить и скрести мокрую поверхность на свободной

от кроватей половине. Через полчаса она приобретала

невероятно яркий желто-коричневый цвет. Теперь кровати , уже застеленные свежим бельём, сдвигались на чистую

половину. Оттирание пола от грязи возобновлялось на

грязном участке. В этот раз над полотерами подтрунивали

вернувшиеся с мороза чистильщики ковров. Кстати я

предпочитал, по возможности, заниматься именно коврами.

На свежем воздухе под падающими снежинками, можно было

поваляться самому, а то и повалять конкурентов в снегу. Или

конкуренток, особенно когда рядом чистят свои ковры

девчонки с женской половины корпуса. Коврами у них

занимались толкательницы ядра. Тяжелая весовая категория.

Закончили вы уборку или нет, но в 22:00 дежурный тренер

выключал свет.

На следующий день ровно в семь утра с белоснежным

вафельным полотенцем в руке на пороге спальни появлялась

наша классная. Мы уже стояли возле застеленных кроватей и

ждали оценки. Два острых уголка каждой подушки в ряду, таких же как она, гордо смотрели вверх. Классная, прямо в

верхней одежде , поигрывая сумочкой и полотенцем

проходила по ковру на каблуках вглубь спальни, по ходу

оценивая общий вид. Потом наугад выбирала кровать и

проводила полотенцем вдоль всей внутренней поверхности

металлического профиля, скрытого под краем матраца. Все

знали, нижняя часть кровати, ее днище, если сравнивать с

автомобилем, всегда самое слабое звено. Мы замирали, а

вдруг оплошали вчера и забыли именно эту кровать. Бывало

всякое. Иногда из под кровати выдергивалось полотенце с

чёрным жирным пятном, что означало вечерний повтор

генуборки. В этот раз классная победно развернула над

головой идеально чистое белоснежное полотно. После обеда

будет чай с тортом. За годы обучения в интернате я отдраил

километры полов и изучил самые потаенные места скопления

грязи. Я мог бы устроиться санитарным инспектором. Как

видите, кроме спорта, в интернате мы осваивали и другие

смежные профессии. В том числе и вкусные.

Почему вторая процедура вкусная нетрудно догадаться. Раз в

год каждый класс в полном составе на целый месяц

назначался дежурным по столовой. Хотя я называл это

дежурство вкусными каникулами, оно было на порядок

сложнее тридцати генеральных уборок подряд.

Начнём с того, что в нашей огромной интернатовской

столовой, помимо кухни, хлеборезки и посудомоечной

машины, располагался зал с четырьмя рядами столов по