Джон Толкин - Товарищество Кольца

«Бум, бум, бум! — катился за ними гром барабанов, теперь медленный и траурный. — Бум...»

Постепенно становилось светлее. В своде появились большие расщелины. Побежали быстрее. Пересекли зал, наполненный ярким дневным светом, проникающим сквозь высокие окна на востоке. Миновали разбитые двери. Впереди появилась арка Великих ворот, а за нею — день.

Орки-стражники сгрудились в тени столбов по обе стороны ворот, но сами ворота были разбиты и отброшены. Арагорн свалил на землю начальника стражи, вставшего на его пути. Остальные орки в ужасе бежали перед его гневом. Братство не обратило на них внимания. Путники выбежали за ворота и оказались на огромных, изъеденных временем ступенях порога Мории.

Наконец-то они увидели над собой небо и почувствовали на лицах ветер.

Лишь на расстоянии полета стрелы от ворот они остановились. Перед ними простиралась долина Димрилл. Тень Туманных Гор лежала на ней, но на востоке землю покрывал золотой свет. Был первый час после полудня. Солнце сияло, высоко плыли белые облака.

Они оглянулись. Сзади черной тенью зияла арка ворот. Из-под земли доносился слабеющий гул барабанов: «Бум, бум...» Из ворот показалась тонкая струйка дыма. Больше ничего не было видно, долина вокруг была пуста. «Бум!» Горе наконец сразило их, и все заплакали. Одни — стоя и молча, а другие — упав на землю.

«Бум, бум...» — бой барабанов затих.

Глава VI

Лотлориен

Увы! Боюсь, что мы не можем оставаться здесь дольше, — сказал наконец Арагорн.

Он посмотрел на горы и поднял свой меч.

— Прощайте, Гэндальф! — воскликнул он. — Разве не говорил я вам: если пройдете в двери Мории, берегитесь? Увы! Я был прав! На что нам теперь без вас надеяться?

Он повернулся к Братству.

— Мы должны действовать без надежды на его спасение, — сказал он. — В конце концов он будет отомщен! Вооружимся и не будем больше плакать. Пойдем! У нас впереди длинная дорога и много дел.

Путники встали и осмотрелись. Узкая долина уходила к северу в тень между двумя отрогами, над которыми возвышались три белых сверкающих пика — Келебдил, Фануидол, Карадрас — горы Мории. В конце долины белой лентой мчал стремительный поток, похожий на бесконечную лестницу из водопадов. Брызги и пена висели в воздухе у подножия гор.

— Это Лестницы Димрилл, — сказал Арагорн и указал на водопады. — Если бы судьба была к нам добрее, мы спустились бы по глубоко врезанному в скалу пути рядом с потоком.

— Или если бы Карадрас был менее жестоким, — сказал Гимли. — Вот он стоит, улыбаясь на солнце!

Он погрозил кулаком самому далекому из увенчанных снегом пиков и отвернулся.

На востоке горная цепь внезапно обрывалась, и за ней можно было рассмотреть обширные пустынные пространства. На юге бесконечно, сколько хватал глаз, простирались Туманные Горы. Менее чем в миле от путников и немного выше — они все еще стояли высоко на горном склоне — лежало озеро. Вытянутое, овальное, оно по форме напоминало огромный наконечник копья, глубоко вонзившегося в северную лощину. Южный край озера выходил из тени и по всему должен был сверкать на солнце. Но воды были глубокого темно-синего цвета, как вечернее небо, если глядеть на него из комнаты, освещенной лампой. Поверхность озера была неподвижна, а к ней со всех сторон опускались пологие склоны, покрытые ровным дерном.

— Там лежит Зеркальное озеро, глубокий Келед-Зарам! — печально сказал Гимли. — Я помню, как он сказал: «Там ваш взор насладится, там вы испытаете радость. Но мы не сможем задерживаться там». Долго теперь придется мне блуждать, не зная радости. Я должен торопиться, а он останется.

Братство спустилось по дороге, идущей от ворот. Дорога была неровной и разбитой и часто превращалась в тропу, вьющуюся в зарослях вереска и дрока среди потрескавшихся камней. Но все же еще можно было понять, что когда-то здесь был широкий тракт, ведущий в королевство гномов. Местами по сторонам попадались каменные руины или зеленые курганы, на чьих вершинах росли стройные березы или лиственницы, вздыхающие на ветру. Поворот на восток привел к самому берегу Зеркального озера. Неподалеку стояла одинокая колонна с обломанной верхушкой.

— Это камень Дюрина! — воскликнул Гимли. — Я не могу пройти мимо, не взглянув на чудо долины!

— Тогда побыстрее! — попросил Арагорн, оглядываясь на ворота. — Солнце заходит рано. До сумерек орки, вероятно, не выйдут, но к наступлению ночи мы должны быть далеко. Луны нет, и ночь будет темная.

— Пойдемте со мной, Фродо! — воскликнул гном, соскакивая с дороги. — Я не позволю вам уйти, не заглянув в Келед-Зарам.

Он побежал по длинному зеленому склону. Несмотря на горе и усталость, Фродо медленно последовал за ним, привлеченный спокойствием синей воды. Сэм пошел сзади.

У колонны Гимли остановился и посмотрел вверх. Камень был покрыт щелями и изъеден непогодой, еле заметные руны на его гранях невозможно было прочесть.

— Этот обелиск поставлен на месте, откуда Дюрин впервые взглянул в воды Зеркального озера, — сказал гном. — Посмотрим и мы, прежде чем уйти.

Они склонились над темной водой. Вначале не увидели ничего. Постепенно появилось в глубокой синеве отражение окружающих гор, а пики были как вспышки белого пламени над ними. Потом отразилось пространство неба. В его глубине, как драгоценные камни, вспыхнули звезды, хотя над головами смотрящих сияло солнце. От их склонившихся фигур в воде не было и тени.

— О Келед-Зарам, прекрасный и удивительный! — сказал Гимли. — Здесь лежит корона Дюрина и ждет его пробуждения. Прощай!

Он поклонился, отвернулся и зашагал по зеленому склону назад к дороге.

— Что вы видели? — спросил Пиппин у Сэма, но тот был в глубокой задумчивости и не ответил.

Теперь дорога повернула на юг и быстро пошла под гору, удаляясь от стен ущелья. На некотором расстоянии от озера товарищи увидели глубокий источник с чистой водой, из которого на каменный выступ била струя и, дробясь, журча и пенясь, бежала вниз по глубокому каменному желобу.

— Это ключ, с которого начинается Сильверлоуд, — сказал Гимли. — Не пейте из него — вода холодна как лед.

— Вскоре она станет быстрой рекой и соберет воду множества других горных ручьев и речек, — сказал Арагорн. — Наш путь на много миль лежит вдоль нее. Я поведу вас по дороге, которую выбрал Гэндальф, и прежде всего надеюсь через леса пройти к тому месту, где Сильверлоуд впадает в Великую Реку — вон там.

Они посмотрели туда, куда он указывал, и увидели бегущий по долине ручей, спускающийся в низины и теряющийся в золотистой дымке.

— Там леса Лотлориена! — откликнулся Леголас. — Это прекраснейшее из мест, населенных нашим народом. Нигде нет таких деревьев, как в этой земле. Осенью их листва не опадает, но становится золотой. Листья не падают до самой весны, пока не появится новая зелень, — и тогда ветви покрываются желтыми цветами, а почва леса бывает усыпана золотом, и крыша у него золотая, а стволы его — будто из серебра, потому что кора деревьев ровная и серая. Так до сих пор поется в наших песнях в Лихолесье. Сердце мое возрадовалось бы, пройди я хоть краешком этих лесов весной.