Джон Толкин - Товарищество Кольца

— Мое сердце возрадуется даже зимой, — сказал Арагорн, — но до леса еще много миль. Поторопимся!

Некоторое время Фродо и Сэму удавалось держаться наравне с остальными, но Арагорн вел отряд широким шагом, и скоро хоббиты начали отставать. С самого раннего утра они ничего не ели. Порез Сэма горел как в огне, голова у него кружилась. Несмотря на яркое солнце, ветер казался холодным после теплой тьмы Мории. Сэм дрожал. Фродо каждый шаг тоже давался с трудом, и дыхание сбилось.

Наконец Леголас обернулся и, увидев их далеко позади, что-то сказал Арагорну. Все остановились, а Арагорн, махнув Боромиру, побежал назад.

— Простите, Фродо! — воскликнул он с сожалением. — Так много случилось сегодня и нам так нужно торопиться, что я совсем забыл, что вы ранены. И Сэм тоже. Вам следовало бы напомнить об этом. Мы ничем не помогли вам, а должны были, даже если бы все орки Мории гнались за нами. Пойдемте! Тут немного поодаль есть место, где можно отдохнуть. Я сделаю для вас все, что смогу. Давайте, Боромир! Понесем их.

Вскоре они подошли еще к одному ручью, который сбегал с запада и соединял свои журчащие воды с торопливой Сильверлоуд. Слившись, они водопадом переваливали через зеленоватый камень и, пенясь, текли вниз, в долину. Возле водопада стояли лиственницы, низкорослые и кривые; крутые склоны небольшого холма заросли черникой и оленьим мхом. У подножия холма путники нашли небольшую ровную площадку, где ручеек с шумом бежал по блестящим валунам. Здесь они отдохнули. Было уже три часа пополудни, а они прошли всего несколько миль от ворот. Солнце склонялось к западу.

Пока Гимли и двое молодых хоббитов разводили костер и таскали воду, Арагорн занялся Сэмом и Фродо. Рана Сэма была неглубока, но выглядела нехорошо, и лицо Арагорна помрачнело, когда он осматривал ее. Но через мгновение он облегченно вздохнул.

— Вы счастливчик, Сэм, — сказал он. — Многие платили гораздо дороже за первого убитого ими орка. В ране нет яда, часто угрожающего получившему ранение от сабли орка. Я позабочусь о том, чтобы она быстрее зажила. Промойте ее, когда Гимли нагреет воду.

Он раскрыл сумку на поясе и достал оттуда несколько высохших листьев.

— Они высохли и не подействуют в полную силу, — сказал он, — но все же помогут. Это те самые славные листья ателас, что я собрал возле Везертопа. Разотрите один в воде и чисто вымойте рану, а я перевяжу ее. Теперь ваша очередь, Фродо.

— Я в порядке, — сказал Фродо, не желавший, чтобы трогали его одежду. — Все, в чем я нуждаюсь, — это еда и короткий отдых.

— Нет! — возразил Арагорн. — Нужно посмотреть, что с вами сделали «молот и наковальня». Я все еще поражаюсь тому, что вы живы.

Он осторожно снял старую куртку, поношенную рубашку Фродо — и изумленно вскрикнул, а потом рассмеялся. Серебряная кольчуга блестела перед его глазами, как свет на поверхности неспокойного моря. Арагорн осторожно снял и ее: жемчужины кольчуги сияли как звезды, а звук переливающихся колец напоминал тихий шорох дождя, падающего в пруд.

— Взгляните, друзья! — позвал Арагорн. — Одежда хоббита достойна любого эльфийского короля! Если бы стало известно, что хоббиты скрывают такие сокровища, все охотники Средиземья ринулись бы в Шир.

— И все стрелы всех охотников мира были бы бессильны, — сказал Гимли, в изумлении глядевший на кольчугу. — Это рубашка из митрила. Митрил! Я никогда не видел ничего прекраснее. Об этой кольчуге говорил Гэндальф? Он недооценил ее.

— Я часто гадал, что вы с Бильбо делаете в его маленькой комнате, — сказал Мерри. — Ну и старый хоббит! Я люблю его еще больше. Надеюсь, у меня будет возможность сказать ему об этом.

На правом боку и груди Фродо был темный кровоподтек. Под кольчугой у него была надета легкая рубашка, но в одном месте кольца кольчуги вдавились в тело. Левый бок Фродо тоже был в синяках — он ударился им о стену. Пока остальные готовили пищу, Арагорн промыл раны водой с листьями ателаса. Аромат заполнил все вокруг, и даже те, кто просто склонялся над нагретой водой, почувствовали прилив бодрости и силы. Вскоре Фродо ощутил, как боль уходит, дышать стало легче; но потом еще много дней болело в боку и к нему нельзя было притронуться. Арагорн перевязал его мягкой тканью.

— Кольчуга удивительно легкая, — сказал он. — Как только сможете, наденьте ее снова. Я рад, что она у вас есть. Не снимайте ее даже во сне, пока судьба не приведет нас в безопасное место, что в наших условиях маловероятно.

Утолив голод, отряд приготовился идти дальше. Но предварительно затоптали костер и уничтожили все его следы. Затем, выбравшись из углубления, снова вышли на дорогу. Они прошли совсем немного, а солнце уже спряталось за горы на западе, и большие тени поползли по горным склонам. Их подножия погружались в сумерки, а из ущелий поднимался туман. Далеко на востоке бледный вечерний свет лежал на далеких лесах и равнинах. Сэм и Фродо, чувствовавшие себя гораздо лучше, теперь не отставали, и Арагорн вел Братство в течение трех часов лишь с одной короткой остановкой.

Стемнело. Опускалась ночь. На небо высыпали звезды, но луны не было видно. Гимли и Фродо немного отстали. Ступая тихо и не разговаривая, они прислушивались к звукам на дороге.

Наконец Гимли нарушил молчание.

— Ни звука, кроме ветра, — сказал он, — поблизости нет орков, или считайте мои уши деревянными. Можно надеяться, что орки удовлетворились, изгнав нас из Мории. Может, в этом и заключалась их цель и они не имеют никакого представления о Кольце. Хотя они часто преследуют своих врагов по равнине целые лиги, особенно если им нужно отомстить за смерть вождя.

Фродо не ответил. Он взглянул на Жало: лезвие было тусклым. Но он все же слышал что-то, или ему казалось, что слышит. Как только на них спустилась тень и дорога сзади скрылась в сумраке, Фродо вновь услыхал быстрое шлепанье ног. Даже сейчас, вот оно! Хоббит быстро обернулся. Ему показалось, что он видит слабо светящиеся маленькие пятнышки, но они тут же скользнули в сторону и исчезли.

— Что это? — спросил гном.

— Не знаю, — ответил Фродо. — Мне показалось, что я слышу звук шагов и вижу чьи-то глаза. Мне это часто кажется с тех пор, как мы вошли в Морию.

Гимли остановился и прижал ухо к земле.

— Я не слышу ничего, кроме ночных разговоров камней и растений, — сказал он. — Идем, нужно торопиться! Остальных уже не видно.

Холодный ночной ветер дул им в лицо. Перед ними возвышались широкие серые тени и слышался бесконечный шелест листьев.

— Лотлориен! — воскликнул Леголас. — Лотлориен! Мы подошли к краю Золотого леса. Как жаль, что теперь зима!

Под покровом ночи возвышались деревья, сплетаясь над дорогой ветвями. В тусклом звездном свете видны были серые стволы и дрожащие золотые листья.