Кауфман Спунер - Раздробленный свет

Лицо Софии кривится, из глаз текут слезы, смешиваясь с кровью на подбородке. Я изучил ее биографию. Я знаю, что случилось с ее отцом. И я знаю, как много голосов называли его монстром после его смерти. Каково это - любить кого-то, несмотря на то, что он сделал. Я крепко обнимаю ее.

- Я рядом, - шепчу я.

Лили шевелится, и этого достаточно, чтобы привлечь внимание обоих мужчин к ней. Тарвер как раз заканчивает перевязывать ее плечо шелковой подкладкой своего смокинга.

- Тарвер... - бормочет она, и я вижу, как лицо ее отца напрягается. Появляется выражение отвращения, когда он переводит взгляд на своего будущего зятя.

— Вот это моя девочка, - отвечает Тарвер, не обращая внимания на… или игнорируя взгляд, который он получает от Лару. Он улыбается, наклоняя голову, чтобы коснуться губами ее лба. - С тобой все будет в порядке.

- Ты опять мне врешь? - Ее голос такой тихий, что я едва слышу его.

Звук, похожий на смех, но без особого юмора, слетает с губ Тарвера.

- Не в этот раз, - отвечает он. - Обещаю. Ли, вызови врача, мы не можем ее передвигать.

Джубили встает на ноги и подбегает к точке связи на стене. В этот момент Лили шевелится.

- Я чувствую... - ее голос замолкает, и на какой-то ужасный момент мне кажется, что она мертва, что Тарвер что-то упустил, что ей было больно где-то еще. Но потом она говорит, и ее голос не похож на ее. Что-то в нем заставляет все мое тело замереть. - Злость.

Словно в ответ, шепчущие, вздымающиеся голоса в воздухе умолкают, оставляя нас в полной тишине. Рот снова наполняется вкусом крови, и, несмотря на то, что мои руки сжимаются вокруг Софии, мышцы начинают дрожать, как будто я поднимался в течение часа. Тело слишком истощено, чтобы бороться.

Спокойствие Тарвера рушится.

- Лили... Лили, посмотри на меня. Посмотри на меня, красавица, не... - его взгляд устремляется на Лару. - Сделайте что-нибудь! - кричит он.

- Я не понимаю, - медленно и тупо произносит Лару, глядя на то, что происходит с Лили, чего не видим мы.

- Она под влиянием, - огрызается Тарвер. — Это то, что мы скрывали от вас. Она связана с ними, и она знает, что вы все еще держите их в плену в последнем разломе здесь. Они хотят ее , разве вы не понимаете? Они пытались проникнуть в ее голову весь последний год. Вы должны закрыть разлом, отослать шепоты обратно. Немедленно .

- Я же говорил вам, здесь, на «Дедале», нет никакого разлома, - отвечает Лару. Лицо его побелело. - Там осталось только одно существо, это невозможно...

- Они убивают ее! Если они внизу на Коринфе, тогда звоните!

- Просто не может быть... - голос Лару срывается и задыхается. - Они не могут до нее добраться...

- Тихо, — это снова голос Лили, но под контролем, больше не сбивчивый, шепчущий или раненый. Она тянется, не замечая израненного плеча, мягко отталкивает руку Тарвера от себя, чтобы она могла сесть. - Я в порядке.

Тарвер молчит, и Лару тоже. Как будто эта вежливая команда была магическим заклинанием, лишающим обоих мужчин голоса.

- Что за странная вещь, - говорит Лили, медленно поворачивая раненое плечо, даже не замечая, что движение вызвало свежий поток крови, которая сочится из-под импровизированной повязки. - Боль так отличается от того, что я себе представляла.

Мороз покрывает коркой позвоночник и нарастает страх прежде, чем я успеваю даже понять, почему я боюсь. Я сжимаю Софию, и как будто она может читать мои мысли, она изо всех сил пытается встать на ноги. Мы вместе, шатаясь, встаем, стоя бок о бок.

Лили, заметив движение, поднимает голову, чтобы посмотреть на нас. Но вместо ярких, небесно-голубых глаз, так похожих на глаза ее отца, я вижу только черноту, словно пустые черные дыры.

Тарвер просто смотрит на Лили. Я впервые смотрю на него и действительно осознаю, как он смотрит на нее. Я был настолько ослеплен ненавистью к нему за то, что он заменил моего брата, что даже не заметил... Его чувства ясно написаны на его лице, и агония, отраженная там, когда он смотрит на Лили, заставляет мое собственное сердце болеть в ответ.

- Лили, - шепчет он. - Девочка моя.

Черные глаза Лили устремляются на него, и хотя ее лицо остается нейтральным, почти пустым, ее голос несет холод, такой сильный, что по коже бегут мурашки.

- Я знаю тебя.

Тарвер дрожит, стоя на коленях и тянет руку, чтобы взять Лили за руки, пристально глядя на нее.

- Лили, я знаю, что ты где-то там. Ты можешь бороться с этим. Ты сильнее , чем он. Пожалуйста... пожалуйста. Пожалуйста.

Лили долго смотрит на него, прежде чем по ее лицу пробегает рябь. Она слегка провисает, словно марионетка, у которой перерезаны нити. Ее глаза скользят вверх, чтобы замереть на лице жениха.

- Т-Тарвер?

У Тарвера перехватывает дыхание, и он тянется ближе, глядя ей в глаза, ища какое-то мерцание девушки, которая раньше была там.

- Лили.

Девушка всхлипывает и наклоняется вперед, прижимаясь губами к его губам, с отчаянным поцелуем. На мгновение больше никто не двигается. Вся комната сужается только до них двоих. Рука Тарвера поднимается, чтобы коснуться ее щеки. Лили придвигается, когда углубляет поцелуй.

Затем она резко отстраняется, открывая глаза — черные глаза — и коротко, безрадостно смеется.

- С тобой все так просто . - Она поднимает одну руку и, словно отмахнувшись от мухи, отшвыривает его назад. Сила удара посылает солдата в полет и он ударяется о дальнюю стену с тошнотворным хрустом.

Она поднимается на ноги, даже не вздрагивая, когда Ли Чейз мгновенно направляет на нее пистолет.

- Ты убил моих братьев, - говорит Лили… или то, что раньше было Лили, все еще глядя на Мерендсена. - Чтобы спасти свою шкуру... спасти эту шкуру - добавляет она, с отвращением показывая на свое тело, - ты убил их всех.

- Они хотели... они просили .... - Тарвер стонет, еле-еле поднимаясь с пола. Его глаза никак не могут сфокусироваться, и я знаю, что он едва ли в сознании.

- Ты врешь. Никто не просит о смерти. - Лили оглядывается вокруг, наклоняя голову, как будто хочет получше рассмотреть каждого из нас. - Хотя, может быть ты будешь, перед концом.

- Не двигайся. - Джубили целится пистолетом в Лили. Каждый мускул ее напряжен, тело уравновешено. - Я не хочу стрелять в тебя, но выстрелю, если ты сделаешь хоть шаг.

- Нет... Ли... - Тарвер одной рукой опирается о стену, когда поднимается на ноги. - Она там. Она все еще там. Не стреляй.

Ствол пистолета опускается. Автоматическая реакция на то, что явно было приказом.

- Черт возьми, сэр... - Она сжимает пистолет, явно разрываясь. Инстинкт повиноваться ему борется с инстинктом защитить его.

- Если ты застрелишь мою дочь, - холодно, но явно с трудом сдерживаясь, говорит месье Лару, — я лично буду смотреть, как тебя казнят.