Марина Власова - Русские суеверия

По рассказам жителей Смоленщины, фараоны – «египетские цыгане», потопленные мановением жезла Моисея. Они похожи на людей, но покрыты рыбьей чешуей, одноглазы, могут обитать лишь в воде. Фараоны любят ненастье, а в хорошую погоду интересуются «у своего фараона» – когда переменится погода. Его же они вопрошают и о конце света, ибо обречены существовать в полурыбьем-получеловеческом обличье вплоть до светопреставления. Фараоны опасны – они людоеды. Иногда их ловят, сажают в чаны с водой и демонстрируют публике 〈Добровольский, 1891〉.

В вологодской быличке выходящая из воды женщина произносит: «Фараон, фараон!» – затем: «Тульни, тульни!» Она – предвестница гибели молодого и красивого парня. По достаточно распространенным поверьям, «Фараон!» – один из возгласов водяных духов.

Наряду с «библейским происхождением», в народных повествованиях о фараонах и фараонках подчеркивается их принадлежность к безвременно погибшим, заклятым, про́клятым людям, а также особый, «глухой и хриплый», но влияющий на людские судьбы голос и дар пророчества, предвидения (см. РУСАЛКА, СИРЕНА).

Фараонами (фаляронами), фараонками традиционно именуют изображения русалок в деревянной резьбе, украшающей дома, однако бытующие народные поверья редко описывают русалок полуженщинами-полурыбами (обычно облик русалок с длинными распущенными волосами повторяет человеческий).

Есть и ряд исключений, ср. сообщение из Смоленской губернии, где верят в существование «лесных и водных русалок». Водные русалки – «девушки с рыбьим хвостом и зелеными волосами. Глаза их горят страшно, стан стройный и гибкий, лицо бледное. В движениях они проворны и ловки, плещутся водою».

В восточносибирской быличке русалка также наделена рыбьим хвостом: «Много людей перетонуло, где русалка была; как купаются, так кто-нибудь утонет. 〈…〉 Но ее потом Сафонов убил, эту русалку. Из воды вытащил и показывал. У нее голова и руки, тело-то человечье, а ниже – хвост рыбий. Черный таков, в чешуе».

«Фараоновым потомством» именовались лихорадки – потонувшие в море вместе с отцом двенадцать дочерей египетского царя фараона (новг.) 〈Зеленин, 1916〉. На Вологодчине «древними людьми», «фараоновым войском» считали лягушек. «Зверя тюленя „фараонова сила“ век и зовут» (арханг.) .

Фараон, фараонка – один из персонажей «силы бесовской» в верованиях раскольников.

По свидетельству из Богучарского уезда, остатки «фараоновой армии» – цыгане. «Поэтому цыган зовут фараонами, хотя, впрочем, прозвище это употребляется только в смысле шутки или презрения. Цыгане не так обижаются за название „фараон“, как за попреки родством с остальною частью фараоновой армии, члены которой, по уверению богучарцев, живут теперь на дне моря и часто, всплывая на поверхность воды, ужасным и жалобным голосом у кого-то спрашивают: „Чи скоро конец свету?“» (воронеж.) 〈Ткачев, 1865〉.

Фараоны-мазуры – грозное племя, воюющее на стороне Германии (1914–1916).

«Германия – бара, все черные, с длинными усами кверху, головы острижены, и на головах медные шапки с черным орлом. На себе носят красные мундиры, а под ними – латы. 〈…〉 Есть еще у него [у германца] фараоны. Это племя живет у него в озерах и болотах. Они их зовут мазурами. Тулово у них лошадиное, задние ноги с копытами, а передних ног нет, по грудь – человеческое и руки, а голова обезьянья. Эти фараоны-мазуры очень свирепы и нападают на наше войско больше по ночам» (костр.) 〈Смирнов, 1916〉.

Воинственный фараон-мазур традиционно обретается в воде – в озере, болоте, но наделен телом кентавра («полуконя») и напоминает богатыря Полкана, противника Бовы-королевича из широко известной лубочной сказки.

Название «фараон» употребляется в бранных выражениях. Фараонами называли полицейских.

ФАРМАЗО́НЫ – масоны, сообщество людей, заключивших союз с нечистой силой; колдуны; нечистые духи.

«Около Василия (давно это было) двое фармазонов в лодочке плавали – так, бывало, что делают! Возьмут, вынут со дна камень, кинут на берег, он в голого мужика оборотится, кинут другой, тот – в бабу, и давай друг с дружкой плясать» (симбирск.) ; «Ложь ли, правда ли, говорили про одного из наших уральских чиновников, что пошел в фармазоны, и они будто бы угомонили его» (урал.) .

В поверьях XIX–XX вв. фармазоны ( искаж . francmacon, macon) отождествляются то с нечистыми духами, которые стремятся любой ценой завладеть человеком, его душой, то со «знающими» людьми, «сильными» колдунами, заключившими союз с Сатаной; то с еретиками, вероотступниками. «Фармазоны – люди, как и все люди. Только на одном коньке с Сатаной сидят. 〈…〉 Примерно, есть на свете молоканы, хлысты и разная нечисть. Ну и фармазоны тож. Только фармазоны немного похуже выйдут молоканов. Молокан, к примеру, так ли, сяк ли, в Бога верит, молокан, к примеру, и обратиться может на путь истинный, если коли захочет… а от фармазона этого не дождешься, фармазон не может обратиться на путь истинный, хоша бы и желал, – вот что скверно! Фармазоны, видишь ли, не признают ни Бога, ни Его силу небесную, а признают Сатану и силу его нечистую. Кто в обчество фармазонов запишется, тот и душой, и телом пропадает!» (урал.) 〈Железнов, 1910〉.

Невесть откуда являющийся «в чистом поле» фармазон (с ним можно заключить договор, подписав его кровью из мизинца правой руки) определенно схож с чертом (тамбов.) 〈Народные… 1890〉.

В симбирских быличках 〈Садовников, 1884〉 фармазоны – колдуны. Фармазон Иванов – «колдун из благородных». Он имеет «черную книгу, черную магию». «Вот раз лакей его и увидал ее на столе. Барина не было (забыл запереть); лакей взял и раскрыл ее. Только раскрыл – вдруг слышит: музыка играет полковая. Побежал к окну – никого нет. Раскрыл в другом месте: вдруг на него большущая черная собака кинулась; он испугался да бежку. Барин вернулся и сильно его побранил».

Фармазоны владеют неиссякающими «фармазонскими деньгами» (то есть, в сущности, неразменным рублем традиционных поверий). Обитают они в избушке, находящейся в лесной глухомани. Добираться туда надо три года. Главный фармазон, подобно героям волшебных сказок, лежит в избушке на печи. Церковь фармазонов (рассказывает пожелавший добыть фармазонские деньги) – «темная, без окон, изба; среди избы чан стоит и кругом сальные свечи горят; фармазоны по стенкам молятся. Вдруг из стены вылезает мохнатый да седой. „Чего вам, – говорит, – надо? Коли денег, так нате, берите!“ – и насыпал фармазонских денег целую кучу. Стали фармазоны меня в свою веру склонять…» (рассказчик, однако, не дается и убегает вместе с деньгами; деньги тут же становятся обычными) (симбирск.) .

Образы заключающих союз с нечистью колдунов, которые вершат черные дела посредством магических «письмен» (книг, записок), традиционны для общерусских поверий. «Сообщество фармазонов», «фармазонская вера и церковь» и т. п. – следствие перетолкования представлений о масонах (франкмасонах, фармазонах) как о загадочных, злокозненных, тождественных нечисти людях. Фармазон – «безбожник, вольнодумец» 〈Даль, 1882〉. Подобным образом фармазон был охарактеризован в пьесах, принадлежавших перу Екатерины Великой. Эта трактовка получила дальнейшее развитие и в других сочинениях, в том числе популярного (даже «бульварного»), преимущественно влиявшего на умонастроение народа толка. Способствовать отождествлению фармазонов с нечистью могли церковные проповеди. Иноположный крестьянской среде образ фармазона (ставший «образом врага») занял в поверьях XIX в. заметное место.