Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

человек под командой ефрейтора Левченко и 21 солдата под командой подпоручика

Галлашека. Вспомните показания свидетелей по этом поводу. Как только патруль

Левченко подошел к Нижнему базару, толпа евреев без всякого повода окружила этот

патруль, разъединила Левченко и бывших с ним рядовых Гусева и Зайкина и в

отдельности каждому из них нанесла побои и раны и отняла у них ружья. Одного из

патрульных Зайкина толпа евреев сбила с ног, с криком «ура» набросилась на него и

начала топтать его ногами. Патрульного Левченко защитил шашкой подоспевший на

место поручик Зацепин и всего окровавленного вывел из рассвирепевшей толпы евреев.

Третьего патрульного толпа волокла по мостовой, желая отобрать у него ружье, но он

твердил, что его раньше убьют, чем отнимут ружье. Еще большую дерзость евреи

проявили при нападении на патруль Галлашека, который, подобно первому, был

окружен густой толпой, бросавшей в него поленья и палки и наносившей побои

нижним чинам этого патруля. Кроме того толпа евреев начала обезоруживать солдат:

подсудимый Мовша Каплан одной рукой отнимал ружье у рядового Захарова, а другой

наносил ему удары колом по голове, а у рядового Цвирко другой еврей ударом кола

перебил приклад ружья. Засим евреи обращаются к своему традиционному

библейскому способу, начинают побивать солдат патруля камнями и льют на них из

окон и балконов соседних домов воду, кипяток и помои. Все это вынуждает

подпоручика Галлашека прикладами пробивать себе дорогу и поспешно удалиться с

Нижнего базара. Вот, гг. судьи, те обстоятельства, на которые я считал необходимым

обратить ваше внимание при обсуждении вопроса о том, проявилась ли в настоящем

деле племенная и религиозная вражда со стороны евреев к христианам. Я думаю, что

да, что она проявилась, так как ничем другим, как этой враждой, не могу объяснить

целый ряд жестокостей и насилия со стороны евреев над ни в чем не повинными, по

большей части безоружными и малочисленными солдатами, которые не могли не

только обидеть, но и задеть евреев.

Мне могут возразить, что, если толпой евреев при нападении на солдат

исключительно руководила вражда против христиан, то почему же не было нападений

на других христиан и нижних чинов полиции, которые беспрепятственно проходили в

еврейской толпе и выводили из нее солдат, почему, наконец, не было оказано насилия

офицерам. На подобные возражения я должен сказать, что случаи нападения на от-

дельных христиан, подвернувшихся под руку евреям, были; таких случав, по

показаниям свидетелей Пекарского, Зацепина, Олешкевича и других, у меня записано

девять, причем во всех этих случаях евреи нападали без всяких причин на про-

ходивших христиан, наносили им побои только вследствие того, что они христиане, а

некоторым из них, как, например, Александру Дрейзину, нанесли раны на голове. Что

касается чинов полиции, то евреи не дозволяли себе против них насильственных

действий по весьма простой причине. Нападать на солдат можно было безнаказанно,

так как солдаты - люди пришлые, никого из местных жителей не знают и по условиям

своей казарменной жизни в сношение с евреями почти не входят; не то полицейские

чины, которые должны знать и знают обывателей своего участка и могут всегда указать

и назвать лиц, которые участвовали бы в таких насильственных действиях. Лучшим

доказательством тому служит показание городского сторожа Кушнера, который

удостоверил, что евреи при его появлении бросили бить солдат только вследствие того,

что он знает в лицо и по именам очень многих евреев г. Минска. Евреи, очевидно,

проявили свою вражду только там, где они могли действовать безнаказанно, а не

опасались быть узнанными и названными. Против офицеров не было насилия также по

весьма простой причине - всякая дерзость имеет свои пределы, и евреи хорошо знали,

что в случае нападения на офицеров дело приняло бы более серьезный для них оборот

и не окончилось бы настоящим процессом.

Но вот событие совершилось, началось предварительное следствие, появились

обвиняемые, а на сцену выступает обычный прием сынов Израиля - клевета. Клевещут

на всех и на вся, прежде всего клевещут на христиан и солдат. Говорят, что 15 апреля в

Минске произошел погром. Погром- слово страшное в ушах еврея, и действительно

самый погром явление тяжелое. Но разберем, в чем именно выразился погром 15

апреля и был ли он в действительности. Если бы были произведены нападения

христиан на еврейские жилища, как это удостоверяют некоторые свидетели-евреи, и

было бы повреждено еврейское имущество, то несомненно, все это было бы

немедленно заявлено полицейским и судебным властям и было бы оформлено в

официальных актах. Ничего подобного мы не видим. В деле не имеется ни одного

документа, относящегося к этому предмету. Правда на суде свидетель, пристав

Пекарский, впервые заявил, что 15 апреля вечером он получил от каких-то евреев

заявление о побитых стеклах, но он не придал никакого значения этому факту и послал

для проверки заявления городового Бовдея. Вы слышали этого свидетеля. Он нашел

только несколько выбитых стекол в трактире Беккермана и двух-трех соседних домах,

да пять-шесть бутылок с ликерами, разбитых на выставке в окне Беккермана. Что же

удивительного, что стекла и бутылки были разбиты? Евреи бросали целую кучу камней

в стоявший в этом месте патруль Галлашека; камни летели во все стороны и могли раз-

бить стекла и бутылки. Наконец, сам Беккерман на предварительном следствии

показал, что солдат он совсем не видел и что никакого нападения на его трактир не

было, и только тут перед вами изменил свое показание и заявил, что стекла и бутылки

были побиты ворвавшимися к нему патрульными солдатами, и что он не заявлял об

этом на предварительном следствии только потому, что судебный следователь его по

этому поводу не спрашивал. Но и на суде ему по этому поводу не было предложено

вопроса, а он сам начал рассказывать о нападении солдат на его трактир. Далее говорят, что доказательством погрома был тот факт, что евреи стали выносить свои

богослужебные книги из синагоги. Допустим, это было так. Но при чем же тут

христиане и солдаты? Я думаю, что некоторые евреи, не разобрав, в чем дело, боялись

погрома, и может быть почтенные, но не сильные духом старшины еврейской синагоги

под влиянием этого страха желали перенесли свои книги в более безопасное место; но, повторяю, христиане тут ни при чем. Других доказательств погрома нам представлено