Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

прочитанные на суде, производят странное впечатление. В отсутствие местного

станового полицейский писец Концевич телеграфировал в Могилев, что солдаты бьют

г. евреев. Эту телеграмму, оказывается, ему диктовал один из коноводов побоища

Гольман. Исправник Родионов, по приезде на другой день побоища в Шклове,

телеграфировал губернатору следующее: «Нижние чины обоих полков произвели драку

с евреями-лавочниками; вмешались извозчики, известные буяны (иудеи), нанесли

солдатам побои и ударили в набат; пожарная дружина продолжала бить солдат,

десятскому солдаты нанесли раны в голову камнем и поранили четырех евреев. У

восьми солдат кровоподтеки».

Здание окружного суда, где заседала палата, бралось публикой приступом, и

полиция едва успевала сдерживать толпу любопытных. Перед началом заседания

пришлось почти силой очистить зал от захвативших его зрителей преимущественно из

евреев. После шестичасового совещания, 27 октября, Особое присутствие Киевской

судебной палаты вынесло приговор, по которому 15 иудеев признаны виновными и

приговорены к заключению в тюрьму или арестантские роты сроком от одного года и

трех месяцев до одного года.

ОТДЕЛ 2. СУДЕБНЫЙ

ТРАКТАТ I О ЕВРЕЙСКОЙ ПРИСЯГЕ ВООБЩЕ

Глава 1

На сколько разрядов делится еврейская присяга

По Талмуду, еврейская присяга разделяется на три разряда, именно: «Шебуа-

деэрайта» - присяга, назначаемая по закону Моисея; «Шебуа гесет» - присяга по закону

Талмуда, и «Сетам херем» - повальный допрос подсудимого под клятвой, т. е.

херемом1.

1 «Хошен-гамишпот-энаим», гл. 75, ст. 6, и «Тешубот гарашбам», § 229.

Присягу по делу со своим единоверцем у евреев принято совершать не иначе как

в синагоге, причем зажигаются свечи, вынимается из кивота закон Моисеев (Тора),

присягающий надевает смертную белую длинную рубашку и берет в руки черную

свечу. Раввин читает все страшные клятвы и угрозы для присягающего. Что касается

обрядов, с какими совершается этот великий для евреев акт, то они по заповеди Май-

монида должны быть следующие: «Если хотите подвергнуть кого присяге, то выньте

свиток Торы и, указав присягающему на проклятия, изложенные в этом законе,

принесите носилки, на которых выносят мертвецов, накройте их покрывалом, упо-

требляемым для покрытия трупов; принесите рога, в которые трубят в день нового

года; приведите малолетних детей из училища; принесите надутые пузыри, бросьте их

пред носилками, и бесдин должен сказать присягающему, что завтра его точно так же

бросят, как эти пузыри; принесите петухов, зажгите свечи, принесите земли и поставьте

присягающего на эту землю; затрубите в рога и объявите ему гласно, словами:

«Слушай, N., если ты сотворишь ложно присягу, то тебя постигнут все проклятия,

изложенные в законе».

После этого читают ему всю формулу херема и, когда затрубят в рог, все

присутствующие и малые дети отвечают: «Аминь»'.

1 «Шере цедек», ч. 11, гл. 4, стр. 14 ; «Тешубот-Гагаоним», гл. 10, и «Тешубот-

Нарамбам» (Маймонида), л. 14, 2.

Присяга у евреев считается самым важным и священным делом, и потому, когда

еврея призывают к присяге, - он заранее пугается, бледнеет и приходит в лихорадочное

состояние. Чтобы не довести дела до этой страшной развязки, в большинстве случаев

еврей старается покончить дело миролюбиво, по взаимному соглашению, и нередко

принимает все условия, предлагаемые противной стороной, как бы они не были

тягостны и невыгодны. Впрочем, такая боязнь и уступчивость бывают только в тех

случаях, если дело идет между одними евреями. Но если еврей имеет дело с

христианином и им вызывается, то присяга уже нисколько не смущает его: с улыбкой

на лице будет он читать и повторять за чиновником форму присяги в том убеждении,

что, согласно учению Талмуда, подобная присяга в споре с иноверцем не имеет ника-

кого значения, как пустая формальность, и ничуть не свяжет совести правоверного

еврея.

Талмуд, на котором основан весь быт еврейский, не признает для евреев

обязательности законов и постановлений иноверных судилищ. На основании этого к

присягам, присуждаемым местными властями и законами, евреи относятся не только

небрежно и легкомысленно, но даже презрительно и насмешливо.

То же самое должно заметить и о присягах, принимаемых евреями в присутствии

казенного раввина, по делам, разбирающимся в судебных местах на основании общих

гражданских законов, а не Талмуда. Эти присяги совершаются с таким легкомыслием,

что их можно считать только пустой формальностью. Французский писатель Моссо

говорит: «Еврей провозглашает с кафедры: "Христианский закон, имея источником

своим Распятого на кресте, дает нам полную свободу совести пред судом гоимов;

доколе закон этот не уничтожат, нечего нам стесняться присягою"». Иными словами,

евреи требуют уничтожения в судах и присутственных местах изображения Распятия.

Ученый Пфефферкорн, рассматривая заповеди синагоги, в недрах которой сам

родился, не стесняясь, говорит: «Если случится распря между христианином и евреем

из-за займа денег или другой какой-либо важной причины и при отсутствии

доказательств еврей приводится к присяге, то, видя его клянущимся, знайте, что он

клянется ложно, нисколько не боясь при этом Бога, Мстителя клятвопреступников,

потому что Талмуд освободил его совесть, и он лжет под прикрытием своей религии».

В этом согласны все новейшие крещеные евреи, которые единогласно утверждают это

в своих сочинениях, издаваемых ими после перехода в христианство; они вполне,

кажется, раскаиваются в своих прошлых заблуждениях. Подобных сочинений и на

русском языке можно насчитать десятками; все они слово в слово постоянно повторяют

как о ложной присяге, так и о других противозаконных поступках, совершаемых

евреями из фанатизма, основанного на учении Талмуда.

Глава 2

Назидание раввина Иоханана

Важнейший авторитет талмудистского законодательства, рабби Иоханан, показал

своим последователям назидательный пример. Однажды, по рассказу Талмуда, просил

он у одной язычницы, чтобы та открыла ему какую-нибудь тайну; язычница

согласилась, но под условием клятвы, что он никому не откроет этой тайны. Рабби,

когда клялся Богом Израи-левым, что не скажет и не передаст никому узнанной тайны,

не разумел, однако же, здесь своего народа, ибо он ничего не мог скрывать1. Этот

поступок вполне согласен с Талмудом по заповедям; еврей может без греха нарушать

клятвы, даваемые иноверцу, может обманывать его, притеснять и пр.2.