Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

формула уничтожает самые вопиющие ложные клятвы и развязывает еврея от их

выполнения.

При некоторой опытности и знакомстве с нравственным учением евреев легко

понять, что значит в их глазах присяга и клятва, данные иноверцу, а тем более

христианину, который в глазах еврея вовсе не человек, не ближний, а просто скотина-в

буквальном смысле этого слова. Известно, какое значение евреи придают каждой

букве, каждой точке Священного Писания. Каждая синагога старается иметь у себя не

только экземпляр совершенно правильно написанной Библии (кошер), но и

экземпляры, в которых находятся ошибки (фушер), тоже хранятся там. Если еврей

присягает на Библии, то он может врать, сколько душе угодно, если только экземпляр,

на котором он присягает, разнится хотя бы одной точкой от канонического. Если он

невнятно произнесет слова присяги или потушит свечу ранее, или же произойдет

упущение какой-нибудь незначительной формальности при этом, то присяга также не

связывает его совести.

Впрочем, в некоторых государствах, которым не чуждо знакомство с еврейским

бытом и всеми таинственностями их религиозного фанатического учения, добивались и

от евреев иногда соблюдения клятв и истинной присяги; но для этого необходимы

были особые формулы и обряды при их совершении. Нижеследующая форма присяги,

извлеченная из приговора суда в Кольмаре 10 февраля 1809 года, по соображении с

правительственными постановлениями об этом предмете императоров Сигизмунда и

Карла V от 12 августа 1530 года, а также с постановлениями апелляционных судов

Бруневиля и Люневиля, императорского суда в Нижней Австрии, франкфуртского

управления от 7 декабря 1705 года и других государств Германии, может считаться

наиболее стеснительной и обязательной для евреев. Присягающий должен был в сопро-

вождении 10 евреев не моложе 30-летнего возраста явиться в синагогу с покрытой

головой, с «нифелимом» на челе и рукой, повитой установленными священными

ремнями. В таком виде, одетый в свой молитвенный «талес», он становится пред

ореоном, квадратной эстрадой, посреди синагоги. Когда главная Книга Закона будет

вынута и торжественно пред ним положена, из нее читается место, касающееся

присяги; затем книга кладется на руку присягающего, который, протянув правую руку

на Книгу Закона, называемую Торой, где говорится: «Не приемли имени Господа Бога

твоего всуе», выслушивает объяснение раввина о присяге и проклятии за ее нарушение

и повторяет следующую формулу: «Адиной (Господь Бог), Творец неба, земли и всего,

а также мой и всех находящихся здесь, я Тебя призываю святым Твоим именем в эту

минуту, когда надлежит сказать правду, клянусь, что... и т. д. Я прошу Тебя, Адиной,

помочь мне и утвердить эту истину. Но если я при этом употреблю какой-нибудь

обман, скрывая истину, то пусть навеки буду проклят, истреблен и уничтожен огнем, от

которого погибли Содом и Гоморра, и осыпан всеми проклятиями, написанными в

Торе. Вечный, который создал листья, травы и все, не придет ко мне никогда на

помощь ни в каком деле. Если же я скажу правду и буду поступать справедливо, да

будет мне Адиной помощником».

Глава 5

Еще образец формулы клятвы

Вот еще образец формулы клятвы, которую должен был произносить в Польше во

времена Пястов и Ягеллонов еврей, обвиненный христианином в каком-либо

преступлении и не сознающийся: «Будь свидетель мне Бог неба и земли, воздуха и

росы, гор и долин, цветов и травы, что я не должен того, чего требует от меня этот

христианин; и если я должен, то пусть поразит меня проказа и яд, от которого исцелил

Илия Наамана Сириянина; пусть меня сожжет огонь небесный; пусть нападет на меня

лютая болезнь и кровотечение; пусть погибнет мое тело, моя душа и мои занятия; пусть

меня постигнет судьба жены Лота, превратившейся в соляной столб; пусть я не попаду

в лоно Авраамово; пусть сам Господь отвергнет меня и пусть дьявол унесет меня в

погибель вечную. Аминь».

Присяга в первой формуле, как полагают, наиболее надежна, стеснительна и

обязательна для евреев; но нельзя ручаться, чтобы талмудисты, столь бесцеремонные в

казуистике, не нашли и против такой присяги какого-либо специфического средства,

вроде лишней разрешительной церемонии относительно прошедшего и будущего.

У евреев-талмудистов никогда этот закон не имел особого нравственного

религиозного значения; в отношении христиан евреи всегда умели все обойти по

своему толкованию, так что закон присяги с течением времени изгладился сам собой.

Рассуждая на основании Талмуда, каждый может убедиться, что в системе раввинизма

против неевреев вовсе нет присяги; какое значение может иметь присяга против

животных, каковыми евреи, по учению Талмуда, считают христиан? В этом случае

присяга - чистая нелепость, ибо правильная, святая присяга имеет целью окончание

споров только между людьми. Вследствие этого талмудист, будучи принужден про-

извести присягу в пользу или во вред христианина, - принуждает себя совершить

поступок, которого бы сам по себе никогда не совершил, он принужден произносить

слова, которые Талмуд уполномочивает считать пустой формулой, гласом вопиющего,

не имеющим к его совести никакого отношения. Если вещественные блага и весь мир

Талмуд провозглашает собственностью еврея, то вследствие этого какой может воз-

никать спор нееврея с евреем относительно различия между «моим» и «твоим»? Еврей,

основываясь на Талмуде, имеет право брать, что только пожелает, так как все в мире

составляет его собственность. Еврей не имеет надобности присягать или говорить:

«Твои деньги - мои», когда в своем праве на них он убежден. Когда его кто-нибудь

принуждал бы, чтобы он дал подобное заявление или присягу, то, убежденный в своей

правоте, он произнесет в душе: «Скорее умру, чем совершу эту нелепость». Если же

присягу он дает по слабости или ради страха пред убытком, он все-таки в душе скажет:

«Деньги мои, я опять возьму их, когда и где окажется возможным». В Талмуде находим

много примеров, которые имеют обязательное значение для талмудистов. Акиба

произнес присягу, а в сердце не признал за нею никакой важности.

Раввин Иоханан дал подобную же присягу, - а в душе рассуждал иначе.

Относительно нарушения присяги означенным способом в мыслях раввины учат, что

это нарушение дозволяется, если присяга дана принужденно'. 1 Тракт. «Шулхан-

Арух», л. 232,12,14. Если же начальство в христианском суде призывает еврея к

присяге, то последний, основываясь на вышеизложенном учении Талмуда, считает эту