Даша - Mett Kheyg Vlyubitsya v zhizn

начинает биться быстрее. Темнота, замкнутое пространство, моя рука, лежавшая в

руке моей матери, сводили меня с ума. Я надеялся, что все это кончится, но этого не

происходило. Я оставался в своем кресле.

Тревожность и депрессия, самое распространенное сочетание психических проблем,

сливаются воедино разными способами. Часто я закрывал глаза и видел странные

вещи, но теперь мне кажется, что я видел все это только потому, что боялся сойти с

ума. Ведь если вы видите то, чего не существует, это может быть симптомом

сумасшествия.

Если вы боитесь того, чего бояться не следует, то мозг в конце концов дает вам повод

для страха. В этом случае общеизвестное выражение «Единственное, чего следует

бояться, – это самого страха» становится язвительной насмешкой. Одного страха уже

достаточно, потому что он сам по себе является чудовищем.

Стивен Кинг писал: «Монстры реальны, привидения тоже. Они живут внутри нас и

иногда побеждают».

Было темно, а в доме тихо, и мы тоже старались не шуметь.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– И я люблю тебя, – прошептал я в ответ.

Мы поцеловались. Я чувствовал, как демоны окружают нас, пока мы целуемся и

держим друг друга в объятиях. И вдруг в моем разуме демоны медленно начали

отступать.

Существование

Жизнь тяжела. Несмотря на то что она красива и замечательна, все-таки она

непростая. Кажется, что люди справляются со всеми сложностями, стараясь не

думать о них слишком много. Однако у некоторых это не получается. Не зря

способность мыслить – это особенность человека. Мы думаем, поэтому мы

существуем. Человек осознает, что состарится, заболеет и умрет. Понимая, что это

31

произойдет со всеми, кого мы знаем и любим, нельзя забывать, что именно поэтому

любовь для нас всегда на первом месте.

Люди – единственные живые существа, подверженные депрессии, но это лишь

потому, что мы особенные.

Человек – единственное живое существо, создавшее такие невероятные вещи, как

цивилизация, язык, рассказы, любовные песни. Слово «светотень» означает

контраст между светом и тенью. На изображениях Христа периода Возрождения

темные тени подчеркивают свет Иисуса, принимающего крещение. Сложно принять

факт того, что смерть, разрушение и все плохое ведут к хорошему, но я верю в это.

Как писала Эмили Дикинсон, великолепная поэтесса и тревожный агорафоб[13]:

«Миг, что исчезнет навсегда, – вот сладость бытия» (пер. М. Абрамова).

III. Подъем

Рой Нери: «Просто закрой глаза, задержи дыхание, и все станет реальным».

Стивен Спилберг «Близкие контакты третьей степени»

То, что приходит в голову во время первой

панической атаки

1. Я умру.

2. Я окончательно сойду с ума.

3. Это никогда не кончится.

4. Все будет только хуже.

5. Ничье сердце не способно биться так часто.

6. Мысли слишком быстро сменяются в моей голове.

7. Я в ловушке.

8. Никто еще так себя не чувствовал. Никогда. Во всей истории человечества.

9. Почему у меня руки немеют?

10. Я не смогу справиться.

То, что приходит в голову во время 1000-й

панической атаки

1. Ну вот, опять.

2. Я уже с этим сталкивался.

3. Ну надо же, как тяжело.

4. Я могу умереть.

5. Я не умру.

6. Я в ловушке.

7. Это худшая паническая атака, которая со мной случалась.

8. А, нет. Вспомни Испанию.

32

9. Почему у меня руки немеют?

10. Я справлюсь.

Искусство передвигаться самостоятельно

В моем случае депрессию сопровождало множество связанных с ней психических

заболеваний. Нам, людям, нравится все разделять. Мы делим систему образования

на предметы, население планеты – на нации, литературу – на жанры. Но правда

заключается в том, что границы всегда размыты. Например, если кто-то силен в

математике, это часто означает, что он хорош и в физике. Так, депрессия тоже часто

приходит не одна. Ее спутниками нередко становятся тревожность, фобии, щепотка

обсессивно-компульсивного расстройства. (Моей проблемой было компульсивное

глотание.)

Также на протяжении некоторого времени у меня присутствовали агорафобия

(боязнь открытого пространства) и сепарационная тревога.

Моим мерилом прогресса было расстояние, которое я могу пройти самостоятельно.

Когда я был вне дома без сопровождения Андреа или одного из родителей, я не мог

справиться. Тем не менее я предпочитал не избегать таких ситуаций, а, наоборот,

погружаться в них.

Думаю, это мне помогло, хотя было тяжело постоянно сталкиваться со страхом.

Моим мерилом прогресса было расстояние, которое я могу пройти самостоятельно.

Когда я набирался смелости, то говорил что-то невероятно героическое вроде: «Я

иду в магазин за молоком. И мармитом[14]».

Тогда Андреа бросала на меня удивленный взгляд и спрашивала: «Один?»

На это я отвечал: «Да, один. Все будет в порядке».

Шел 1999 год. У многих еще не было мобильных телефонов, поэтому слово «один»

воспринималось буквально. Я быстро набрасывал пальто, хватал несколько купюр и

выбегал из дома максимально быстро, стараясь опередить панику.

К тому моменту, как я доходил до конца Веллингтон-роуд, улицы моих родителей,

темнота уже успевала настигнуть меня. Когда я поворачивал на Слифорд-роуд, она

уже шептала мне в ухо что-то про террасы из красного кирпича и тонкие занавески.

Я чувствовал себя настолько незащищенным, словно покидал земную орбиту на

космическом корабле. Это была не просто прогулка до магазина, а настоящий

«Аполлон-13».

«Все хорошо», – шепотом успокаивал я себя.

Прохожие игнорировали меня, хмурились или, что еще хуже, улыбались мне, и тогда

приходилось улыбаться им в ответ, из-за чего моя голова незамедлительно меня

наказывала.

Самое странное в депрессии и тревожности то, что они внушают сильный страх

перед счастьем, даже если человек сознательно желает его больше всего на свете.

Если вы будете пойманы на улыбке, даже неискренней, то вы сразу же почувствуете

на себе десятитонный груз вины.

Чувство пребывания в одиночестве вне дома было таким же неестественным, как

крыша без стен. Впереди я видел магазин. Буквы «Londis» еще выглядели

маленькими и далекими. Мне предстоял долгий путь, полный печали и страха.

– Я не смогу это сделать.

– Я не смогу дойти до магазина. Один. И найти молоко. И мармит.

33

– Если ты повернешь домой, то будешь слабаком. Как ты собираешься

поступить? Вернуться и сойти с ума? Если ты вернешься, то шансы провести

остаток жизни в палате с белыми стенами будут еще выше, чем сейчас. Сделай