Глубина

Агния не возмутилась такой наглости, лишь уточнила:

- А если ошибка?

- Тогда до конца отпуска кормлю победительницу завтраками и обедами. Ну и ужинами тоже - для полного счёта.

- А как мы узнаем?

- Я подойду и спрошу.

На секунду её глаза устремились к небу.

- Ладно – согласилась она. - Но тогда и мне надо найти объект. Так будет честно. Если выиграю я, то в мою честь до конца этого дня должны звучать стихи. Не обязательно по памяти: сборник Ахматовой у меня с собой. Ну а в случае фатального невезения я готова…

Она задумалась, подыскивая для себя наказание. Гордей подкинул идею:

- Попозировать уличному портретисту на рыночной площади, чтобы я увёз в Москву твой портрет на память.

Агния сделала вид, что не заметила промелькнувшего «ты», и кивнула:

- Согласна.

Шутливо хлопнули по рукам. Пряча улыбку, девушка достала монетку. Глубоко вздохнув, подбросила её в воздух. Выпала решка. Библиотекарша взвизгнула от восторга и захлопала в ладоши:

- Я выиграла! - она весело рассмеялась, обнажив ровные зубы, и стала оглядываться в поисках своего объекта. «А она очень даже нечего, - довольно отметил молодой человек, - мила, можно даже сказать красива. И улыбка очень ей к лицу. Особенно эти очаровательные ямочки на щеках».

Но уже через несколько секунд выражение крайнего волнения и непонимания исказило её лицо. Девушка ошеломлённо застыла, будто наткнувшись на что-то взглядом.

Глава 24

- Что случилось? – удивлённо спросил молодой человек, но его спутница молчала. Тогда Мазаев попытался понять, куда она смотрит, что так поразило её, но ничего особенного не увидел. Просто две женщины мирно разговаривали, одна из них держала за руку пухлую девочку лет шести с большим белым бантом и красивой большой куклой в руках.

Наконец Агния перевела ошарашенный взгляд на Гордея и, кусая губу, кивнула:

- Там… кукла… Та самая, что была у потерявшейся крохи.

- Тебе не показалась?

Библиотекарша сглотнула слюну.

- Нет. У меня младшая сестра о такой давно мечтает. Её однокласснице отец из ГДР привёз такую, и однажды подружка приносила куклу к нам. Но на этой платьице не фабричного производства, а самодельное. Нет, это точно та самая кукла!

- Хм, но ты же помнишь, что сказал здешний участковый. Ту потерявшуюся девочку отправили в детское учреждение, откуда ей помогут вернуться домой, - напомнил Гордей, но отчего-то собственные слова показались не слишком убедительными.

- Тогда почему Она у неё?! – Агния продолжала круглыми испуганными глазами следить за куклой и её новой хозяйкой. Одновременно перешла на шёпот:

- Здесь что-то происходит…нехорошее.

- Не будем делать поспешных выводов – предложил молодой человек. Агния согласно кивнула, но выглядела подавленной. Поэтому, спустя какое-то время, Гордей сказал:

- Хорошо, давай сейчас пойдём к участковому и пускай он нам всё объяснит

- Нет, - пролепетала девушка и отрицательно помотала головой. - Прошу, не надо, мне не нужны проблемы! Я слышала про чудовищные, ужасные вещи… Говорят, что «они» появляются со стороны моря… И забирают с собой…

- Да мало ли что бабки брешут! – снисходительно усмехнулся парень. - Стоит ли всему верить. Просто мы закисли в этой дыре!

Гордей предложил смотаться в Алушту, чтобы развеяться. Девушка тяжело вздохнула:

- Хорошо. Только давайте всё-таки завтра, сегодня я уже просто не в состоянии.

Она нацепила свои дымчатые очки - будто в раковину спряталась, и быстро пошла прочь, почти побежала.

Оставшись один, Гордей некоторое время соображал, на что теперь потратить остаток дня. Так ничего и не придумав, парень подошёл к уличной колонке и подставил голову под напор ледяной воды. Однако легче ему не стало и в голове не прояснилось. Впрочем, дело ему могло найтись: ещё вчера Михалыч вскользь поинтересовался, не понимает ли постоялец что-нибудь в автомобильных моторах. Мол, с его стареньким москвичонком в последнее время не всё в порядке: что-то стучит в двигателе и масло подтекает…

На веранде хозяйского дома старик с аппетитом наяривал деревянной ложкой щи из большой тарелки. Ещё перед ним стояла стопка водки. Супруга Михалыча хлопотала возле плиты. Старуха даже не обернулась, когда молодой человек вошёл, лишь неприязненно буркнула что-то через плечо в ответ на его приветствие.

Старик же внимательно прищурился на гостя:

- Щё такой смурной, гвардеец? - Однорукий инвалид подмигнул и иронично пообещал: - Ни-че-го! Наши придут, выручат!

- Если бы, - вздохнул Мазаев и присел на табурет.

Кустистые седые брови пенсионера смешно задвигались:

- Ну? Сбрось булыжник с души, чего там у тебя стряслось? Без пяти минут невеста дала от ворот поворот? Бывает… Ничего! Найдёшь другую! Таких невест тут, знаешь, - пол пляжа в пик сезона.

Состояние было такое, что Гордею и в самом деле необходимо было излить кому-то душу. И он вывалил всё, что случилось с ним сорок минут назад. Пока он делился странным происшествием с хозяевами, ими не было произнесено ни слова. Только потемневший лицом старик залпом в ожесточении опрокинул в себя водку.

- Всё же думаю моя девушка обозналась с той куклой, - закончил своё повествование Гордей.

Хрустнуло стекло. Старик скрипнул зубами, разжал пудовый кулак и стряхнул на скатерть осколки стакана вперемежку с кровью.

Прошло часа два и до Мазаева донеслись сердитые голоса со стороны хозяйского дома. Отложив книгу, Гордей приподнялся на локте и отодвинул занавесочку на оконце. Михалыч куда-то собрался ехать.

- Сказал - значит, поеду! – крикнул он в ответ на какие-то слова супруги. - Хватит в норе сидеть... Столько же можно пресмыкаться?! Противно!

На нём был выходной костюм с медалями, среди которых Гордей различил два орденами Славы. Ещё на груди деда отчётливо краснела нашивка за тяжёлое ранение. Старуха его не пускала:

- Не наше это дело – убеждала она непутёвого мужа, мешая ему сесть в машину.

- А чьё? – не соглашался ветеран. – Участкового? Чебутнов мечтает лишь потихоньку доскрипеть до пенсии и о капитанских звёздочках в аккурат к отставке.

- Вот видишь, раз уж милиция в это дело не влезает, то ты уж, старый, и подавно не встревай!

Старик с укоризной ответил:

- Э-е-е… и не стыдно тебе так говорить? Какая же ты стала - шибко осторожная, Клавдия! - Старик тряхнул седым чубом. - А ты подумала, как я внукам в глаза смотреть стану?

- Ничего посмотришь как-нибудь. Ишь, святой спаситель выискался!

- Ну уж хрена им! - разозлился Михалыч, и изобразил в пространство неприличный жест, затем стукнул себя кулаком в грудь:

- Я хоть по фамилии и Тормозов, но тормозов у меня нет. Ведь я в этих местах воевал, рука моя в этой земле похоронена. А ты, Клава, предлагаешь и дальше сидеть и ничего не замечать. В кого мы превратились с тобой? Зачем тогда мы фашистов отсюда вымели? Чтобы место для этой сволочи освободить?!