Джессика Браун - Поговорим о дыхании. Дар, который мы не ценим

«Грипп — это отвратительно, — писал Олдос Хаксли. — Но он имеет и свою положительную сторону, по крайней мере для некоторых, поскольку доставляет совершенно недоступное в иных условиях удовольствие хоть ненадолго перестать быть самим собой».

Германия после падения Берлинской стены. Разделенная страна будет снова единой. Но прежде группа ученых намерена провести некоторые тесты. В переменах они видят уникальный шанс исследовать влияние условий жизни на здоровье. До того как в 1952 году правительство ГДР отгородило советскую оккупационную зону от Запада, немцы были одним народом с относительно однородным генофондом и аналогичными условиями. При разделении, как ни крути, образовались две нации. Как различные социальные условия и образ жизни на Востоке и Западе влияют на заболеваемость и продолжительность жизни? Среди медиков, приступивших в 1990 году к изучению этого вопроса, была педиатр и аллерголог Эрика фон Мутиус. Она уверена, что возрастающее загрязнение воздуха в индустриальных странах провоцирует рост заболевания астмой, поскольку количество заболевших, особенно среди детей, увеличивается с шестидесятых годов прошлого века. «Мы начинали исследование в Мюнхене, — вспоминает фон Мутиус, ныне руководитель Института профилактики астмы и аллергии Центра Гельмгольца в Мюнхене. — Тайными и рискованными путями мы нашли двух замечательных коллег на Востоке, готовых провести подобное исследование в Лейпциге и Галле, и переправили им наши опросники и другие материалы». Фон Мутиус предполагала, что в отравленном серными испарениями регионе процент больных астмой должен быть значительно выше. «Результат обескуражил всех, — усмехается профессор. — Он оказался диаметрально противоположным». В Биттерфельде, Мерзенбурге, Лейпциге и Галле дети гораздо реже страдали от астмы и сенной лихорадки и в совокупности были менее подвержены аллергии, чем дети в Мюнхене. Возможно, опрошенные родители не замечали симптомов или давали им неверное толкование? Может, картина в этих восточно-немецких городах была тем или иным образом искажена? Фон Мутиус и ее коллеги постарались скорректировать программу, чтобы исключить возможные причины ошибок. И продолжили тестирование в других регионах — с тем же результатом. Сравнение всех данных Запад — Восток привело к неоспоримым выводам: в Восточной Германии больше заболеваний бронхитом, но меньше астмой. Фон Мутиус, став стипендиаткой Аризонского университета в Тусоне, под руководством своего нового куратора Фернандо Мартинеса, директора Центра респираторных наук, снова и снова исследует собранные данные. «Однажды Мартинес вспомнил о публикации Дэвида Стракана о том, что дети, росшие с братьями и сестрами, были меньше подвержены аллергии. Это натолкнуло нас на мысль». В бывшей ГДР дети с младенческого возраста проводили в яслях и детских садах до десяти часов в группах с ровесниками. Возможно, это закаляло их? «То был прорыв в гигиенической науке», — подводит итог Эрика фон Мутиус.

Короче говоря, мы появляемся на свет с недоразвитой иммунной системой, которая приходит в норму только при столкновении с болезнетворными микробами или паразитами. Если эти спарринг-партнеры отсутствуют, то она реагирует на вполне безобидные вещества вроде березовой пыльцы, фекалий пылевых клещей, кошачьей шерсти или спор плесени как на вирусы, от которых надо защищаться. Об этой первой схватке иммунной системы с мнимым злом человек и не подозревает. Тем не менее в организме образуются антитела, которые стоят на страже против известного аллергена, а когда он снова попадает в дыхательные пути, прикрепляются к тучным клеткам: мастоцитам. Мастоциты производят медиаторы, в том числе гистамин. В основном они концентрируются вокруг малых бронхов. Разбуженные аллергенными антителами, они атакуют близлежащие ткани, те воспаляются. В принципе такое воспаление всего лишь попытка отразить мнимую угрозу. И чем дольше организм ведет эти партизанские войны, тем вернее проступают типичные симптомы аллергии: от кожного зуда до приступов удушья. Американский эссеист Ральф Уолдо Эмерсон еще в XIX веке остроумно замечал: «Цветы, конечно, смешинки земли. Но тем, кому весна — сенная лихорадка, шутка не кажется смешной».

Эрика фон Мутиус — ведущий ученый мирового уровня по исследованию астмы и аллергии. На протяжении многих десятилетий она пытается установить механизм возникновения болезни. Однако аллергии обусловлены целым комплексом причин: чрезмерная гигиена, изменение привычного питания, вредные вещества в воздухе, дым сигарет и, возможно, увеличение случаев кесарева сечения. Единого виновника, по мнению фон Мутиус, выделить невозможно: «Мы знаем лишь то, что свою роль играют различные факторы». Не последнюю из них — гены. Например, Гай Октавиан Август, более известный как Гай Юлий Цезарь, рожденный в 63 году до н. э. и усыновленный Цезарем по его завещанию, вошел в историю не только как первый римский император, но и как первый из известных аллергиков. Из сборника биографий «Жизнь двенадцати цезарей» Светония мы узнаём, что Август был «необычайно привлекательным» и уравновешенным человеком, чье мягкое выражение лица, как говорят, однажды удержало галльского повстанца от того, чтобы, как задумывалось, скинуть правителя со скалы. И при этом император имел все основания прослыть нервическим типом. По свидетельству Светония, он страдал от сенной лихорадки, аллергической астмы и экземы. Из-за непрекращающегося зуда Август до мяса соскребал свою кожу скребком, так называемым стригилем. Во время цветения растений его глаза и нос распухали от пыльцы, а из-за астмы он едва мог дышать. Но император был не одинок в своих страданиях. Гиперестезия, заключенная в генах, являлась его семейным проклятием. Племянник Клавдий также страдал от сенной лихорадки, сын Клавдия Британник — аллергией на конский волос. Чем больше аллергиков в роду, тем выше риск для следующих поколений. Если отец и мать аллергики, то их дети с вероятностью шестьдесят процентов унаследуют недуг родителей. А уж когда у родителей непереносимость общего порядка — например, кошачьей шерсти, — будьте уверены: от общения с кошкой у дитяти слезы навернутся на глаза. Тут риск повышается до восьмидесяти процентов.

Несмотря на высокий риск наследственности, в прошлом аллергия не была распространена так широко, как сегодня. Еще в начале XX века ее считали скорее курьезом, чем заболеванием, говорит Эрика фон Мутиус. Гиппократ был первым врачом, описавшим не только астму, экзему, но и вид аллергии на продукты питания. «Тело враждебно настроено к сыру», — записал Леонардо Боталло, итальянский хирург XVI века. Он лечил и пациента, у которого от аромата роз начинался сильнейший насморк — в те времена болезнь высшего сословия. Стража римского кардинала Оливьеро Карафа заворачивала каждого появившегося у ворот с букетом роз. Боталло, соответственно времени, назвал обнаруженную им болезнь «лихорадкой роз». Между тем она распространилась и на низшие сословия и получила название «сенная лихорадка». Медицинский термин сезонной аллергической лихорадки — «ринит» (по-гречески «насморк») — звучит менее романтично. За него ответственны двое: британец Чарльз Блэкли и американец Моррилл Уайман, в XIX веке раскрывшие коварные происки пыльцы.