Питер Сингер - Освобождение животных

производившаяся из сырья диких животных, как, например, муксус оленей, относится к

трудно заменимым, однако те, кто хочет пользоваться ею, может получить

непринудительную животную косметику от организации, носящей название «Красота

без жестокости».

Хотя я привожу эти альтернативы продукции, получаемой из животных, чтобы

показать отсутствие трудностей в отказе от участия в главных сферах эксплуатации

животных, я не верю в нерушимую последовательность соблюдения их, это не означает

также строгого требования к стандартам и абсолютной чистоте от присутствия

животных элементов во всем, что мы потребляем или во что одеваемся. Речь идет лишь

об изменениях в привычном перечне покупок, чтобы не быть причастным к

совершаемому злу и уменьшить экономическую поддержку эксплуатации животных,

убеждая окружающих сделать то же самое. Разумеется, что не будет греховным

продолжать носить кожаную обувь, купленную вами до того, как вы начали

задумываться об освобождении животных. Когда ваши кожаные туфли износятся,

купите уже изготовленные не из кожи, но вам не обязательно думать о снижении

рентабельности убийства животных постоянно, где бы вы ни были, превращая это в

навязчивую идею. То же самое и в вопросах питания, где более важно помнить о

главных целях движения, чем беспокоиться о таких деталях, как например, не

присутствует ли в кексе, купленном вами, продукция из птицеводческих ферм.

Перед нами еще широкое поле деятельности с возможностями оказывать давление на

рестораны и фабрики пищевых продуктов с тем, чтобы полностью исключить из

производства продукты животного происхождения. Такая пора может наступить, когда

значительные массы населения приступят к бойкоту мяса и другой продукции

животноводческих ферм. Пока что от нас требуется только чтобы мы не

способствовали в значительных размерах росту спроса на продукты животноводства.

По всей вероятности мы должны убеждать других разделять нашу позицию, если мы

стремимся гармонизировать наши идеалы с общественным восприятием этих проблем.

Здесь такое сближение, вероятно, будет более совместимо с религиозными законами в

сфере питания, чем в области, ожидающей своего развития — этике.

Обычно считается, что не так уж трудно определить позицию отношения к животным,

наиболее соответствующим нашим убеждениям. Нас никто не принуждает приносить в

жертву какие-либо ценности, потому что в нашей нормальной жизни отсутствуют

серьезные столкновения интересов между человеком и животными. Однако

возможность более необычных случаев, когда такие столкновения интересов станут

реальностью — вполне допустима. Например, нам необходимо вырастить урожай

овощей и зерна для собственного пропитания. Но этот урожай может быть уничтожен

кроликами, мышами и другими «вредителями». И уже перед нами конфликт интересов

между людьми и животными нечеловеческого происхождения. Как нам быть в данном

случае, если мы хотим действовать в соответствии с принципом равных подходов к

рассмотрению интересов? Давайте отметим, что делается сегодня в такой ситуации.

Конечно фермер будет стремиться уничтожить «вредителей» наиболее дешевым и

доступным способом. По всей вероятности это будет ядохимикат. Животные съедят

отравленные приманки и умрут медленной мучительной смертью. Ядовитое вещество

останется в окружающей среде, распространяясь в почве и воде. Не касаясь совсем

интересов «вредителей», отметим лишь, что формулировка «вредители» создает

впечатление отсутствия иной оценки для животных. Однако классификация

«вредители» — это наше собственное произведение и кролик, выступающий

вредителем, может испытывать страдания, но как объект, заслуживающий

рассмотрения, может толковаться как умный белый кролик — общий любимец.

Проблема заключается в том, как защитить наши собственные пищевые необходимые

запасы с учетом уважения интересов животных. Решение проблемы не должно

исключать использование наших технологических возможностей для этого, и если нет

способа общего удовлетворения сторон, то по крайней мере, это должен быть выход с

наименьшими страданиями не в пример вышеупомянутому «решению» фермера.

Очевидно, что лучшим было бы использование приманок, вызывающих стерильность,

вместо затяжной смерти.

Когда нам необходимо защитить наше продовольствие от кроликов, а наши дома и

наше здоровье от мышей и крыс, нам свойственно подстегивать наше насилие над

животными, якобы сознательно захватывающими нашу собственность, забывая, что

животные постоянно ищут пищу, питаясь там, где удается ее найти. При нынешней

нашей позиции к животным было бы абсурдом ожидать, что люди изменят их

поведение в этом отношении. Возможно со временем, когда основные жестокости

будут исправлены, и позиция к животным будет изменена, прозревшие люди смогут

увидеть, что те самые животные, считающиеся сегодня «угрозой» нашему

благосостоянию, не заслуживают тех жестоких смертей, в которые мы их повергаем, и

тогда мы наконец разработаем более гуманные методы ограничения численности тех

видов, интересы которых действительно несовместимы с нашими собственными.

Подобный ответ может быть дан тем охотникам и контролерам, которые вводят нас в

заблуждение, говоря о контролируемых ими неких «убежищах дикой жизни». Эти

охотники или титулованные «творцы нового порядка в природе» заявляют, что во

избежание перенаселенности оленей, тюленей или иных видов животных, о которых

идет речь, они должны периодически отстреливаться охотниками в виде своеобразной

«жатвы» или изъятия особей, превышающих оптимальную популяцию. И все это

необходимо делать в интересах самих же животных. Использование термина «жатва»

или «сбор урожая» часто встречается в публикациях охотничьих организаций,

делающих лживые заявления, что такая периодическая резня мотивирована интересами

самих животных. Эта терминология показывает что охотник думает об оленях или

тюленях так, как если бы они были урожаем или залежами угля — объектами,

интересными поскольку это служит интересам человека. Такая позиция не учитывает

жизненно необходимый факт, что олени и другие охотничьи животные способны

чувствовать и удовольствие, и боль. И поэтому они существуют не для наших целей и

потребностей, а имеют свои собственные интересы. Если, действительно, при стечении

особых обстоятельств их популяция вырастает до таких размеров, что может

причинить вред собственной среде обитания, перспективе их выживания или других