Питер Сингер - Освобождение животных

большинства, должны восприниматься в соответствии с тем, что является «обычным

для их пола», и поэтому, например, могут быть не допущены в медицинскую школу

(как имеющие отклонение от общепринятой нормы), причем это может быть сделано

несмотря на то, что в своих основных показателях — это обыкновенные женщины? Я

не думаю, что будет правильным делать из случайного штриха фундаментальные

выводы. И я считаю, что в приводимых аргументах трудно увидеть что-то (исключая

разве что защиту интересов представителей своего собственного вида, причем лишь по

той причине, что они представители нашего собственного вида). Подобным же образом

мы должны проверять и все другие философские доказательства, воспринимая их лишь

с одной позиции — как предупреждение о той легкости, с какой не только

неискушенные люди, но даже и самые опытные в умении построения нравственных

обоснований, могут быть принесены в жертву господствующей идеологии.

Стержневое значение этой книги заключается в том, чтобы заявить, что дискриминация

против живых существ лишь только по единственной причине их видовой

принадлежности — является формой предвзятости, аморальности и издевательства над

беззащитным так же точно, как и дискриминация, осуществляемая на основании

расовой принадлежности. Я не вкладываю в это содержание чего-то незыблемого и

закрытого для критики и не выдвигаю его как постулат на века, или как формулировку

моей собственной точки зрения, с которой другие могут соглашаться или нет. Я только

привожу доказательства, обращаясь скорее к разуму, чем к эмоциям и чувствительной

сентиментальности. Я избрал этот путь не потому, что не осознаю важности такого

фактора, как чувства и переживания в выработке позиции к другим существам, а

потому, что решения, принятые рассудком, более универсальны, более тверды и

неодолимы и представляют больший интерес. Я не думаю, что только одними

призывами к сочувствию и добросердечию можно убедить большинство людей в

несправедливости спесиецизма. Даже там, где дело касается интересов других

человеческих существ, для нас, людей, всегда бывает приятной неожиданностью

обнаружить тяготение нашего сочувствия к представителям своей нации или расы.

Почти каждый, однако, подготовлен, по крайней мере номинально, слушать разумные

доводы. Можно также допустить, что имеется определенное количество людей,

любящих пококетничать с непомерным субъективизмом в моральности, говоря, что

любая моральность фактически такова, как и любая другая. Но когда тем же самым

людям предлагают сказать, что они думают о моральности Гитлера или о рабском

труде, таковы ли они, как у Альберта Швейцера или Мартина Лютера Кинга, лишь

после этого они убеждаются, что мораль у разных людей различна. Вот так, работая

над этой книгой, я полагался на разумные аргументы. И теперь, если вы не сможете

опровергнуть главный аргумент этой книги, вам придется признать, что спесиецизм

несправедлив, и это означает, что если вы относитесь к нравственности серьезно, вы

должны постараться удалить спесиецизм практически из вашей жизни и противостоять

ему всюду, где бы он не появился. Иначе говоря, любое обожествление превосходства

и непорочности собственного вида будет лишать нас базиса для критики расизма или

сексизма, если при этом мы не будем прибегать ко лжи и лицемерию.

В этой книге я в общем избегал споров на тему, что к животным мы должны быть

добрыми потому, что жестокость к животным неизбежно приведет к жестокости к

людям. Возможно это действительно правда, что доброта к людям и другим животным

часто идут вместе, но независимо от того, так это или нет, если мы будем упорно

стремиться сказать (как кстати считали Фома Аквинский и Кант), что именно в этом

кроется истинная причина, почему мы должны быть добрыми к животным, то это

прозвучит как полноценная позиция спесиецизма. Мы должны рассматривать интересы

животных не потому, что опять заботимся о набивших оскомину благах своего вида, а

просто потому, что они существуют, эти интересы, и было бы лишено всякого

оправдания исключить их из сферы нравственных ценностей. Если же мы опять ставим

такое рассмотрение в зависимость от наличия каких-то выгодных последствий для

человека, то это опять таки было бы утверждением того, что рассмотрение интересов

животных ради них же самих не правомочно к постановке, как вопрос юридический.

Подобным же образом я избегал расширения дискуссии и перехода ее в плоскость о

большой полезности для здоровья вегетарианской диеты, чем диета, включающая

потребление мяса животных. Хотя имеется множество данных, что это действительно

так, я сумел побороть в себе естественный порыв остановиться на этом хотя бы потому,

что это приветствовалось бы корпорациями, производящими растительные продукты

питания. А свой путь к вегетарианству пусть каждый изберет самостоятельно, пройдя

его через заботу о здоровье, через материальные, финансовые и психологические

потери. И пусть будут люди (и, разумеется, хорошо оплаченные научные институты),

доказывающие, что именно мясная диета — путь к здоровью и долголетию, и пусть

еще позапугивают доверчивых потребителей случаями изнеможения от потребления

растительной пищи. Исходя из основополагающих принципов Движения за

освобождение животных, какой бы долгой и трудной ни была наша работа и какой бы

непосильной не казалась взятая нами ноша, мы должны выдержать эти испытания и не

сходить с избранного тернистого пути.

Я верю, что дело Освобождения животных логически, философски и исторически

является убедительным и уже не может быть отвергнуто. Однако остается громадная и

невероятно трудная задача — это задача ниспровержения спесиецизма. Изучив вопрос

на основе источников, мы имели возможность убедиться, что спесиецизм — не

мимолетное случайное явление. Он имеет исторические корни, глубоко вросшие в

сознание западного общества. И мы видим также, что удаление из наших жизненных

подходов и нашего поведения спесиецизма будет пугать, затрагивая интересы

гигантских

корпораций

и

ассоциаций

агробизнеса,

профессиональных

мясоперерабатывающих союзов, ученых-исследователей, ветеринаров и т.д. И, по-

видимому, этим корпорациям и организациям необходимо быть готовыми

израсходовать миллионы долларов на защиту своих интересов, обороняясь от массовых

бомбардировок со стороны общественности и, разумеется, объявляя обвинения в