Питер Сингер - Освобождение животных

всегда объективна и беспристрастна, а вплотную живет ее исторической ролью. Защита

Аристотелем рабства всегда будет стоять напоминанием того, что философы тоже

люди и соответственно этому подчинены предвзятостям общества, которому они

принадлежат. Иногда они преуспевают в ломке и освобождении от господствующей

идеологии, но чаще они становятся защитниками ложных и фальшивых ценностей. Так

это случилось и в данном случае. Философия, как это заведено сегодня в наших

университетах, никого не обременяет и не бросает никому вызов относительно

предрассудков и предвзятости в наших отношениях с другими видами. В своих работах

большинство философов, занимающихся проблемами, раскрывающими неоспоримое

высокомерие человечества относительно других видов, проявляют тенденцию к

благодушию, утверждая читателя в его спесиецизме. Теперь давайте посмотрим, что

современные философы говорили о теме, по которой я вел дискуссию в главе первой

этой книги по проблеме равенства подходов и относительно проблемы о правах живых

существ.

Весьма показательно, что любые дискуссии о равенстве и правах в нравственной и

политической философии почти всегда почему-то формулировались как обсуждение

проблем человеческого равенства и если прав, то прав человека. Результатом этого

является то, что к вопросу равенства животных никогда лицом к лицу не обращались

ни философы, ни их ученики, и это тоже показатель неспособности философии

подвергнуть сомнению имеющиеся убеждения. Пока что философы считают, что

обсуждать вопрос человеческого равенства без постановки вопроса о статусе существ

нечеловеческого происхождения — трудно. Причина этого всегда была и остается

очевидной (о ней я говорил в первой главе) — это стремление уйти от методик, в

которых принципы равенства придется толковать и защищать, если конечно их кто-то

будет защищать вообще.

Сегодня лишь небольшое число философов готовы поддержать строгое политическое и

иерархическое структурное устройство. Откровенные расисты или горячие

приверженцы прав человека почти никогда не скрещивают копья на страницах

философских журналов. Господствующим тоном в современной философии является

идея, что все человеческие существа равны. Проблема сейчас заключается в том, каким

образом интерпретировать этот лозунг, чтобы тут же не высветилась его неверность,

ложность. В большинстве случаев люди демонстрируют именно свое неравенство; и

если мы ищем какую-либо характеристику этого, то такая характеристика должна быть

приведена к очень низкому общему знаменателю, отражающему мрачный, если не

страшный перечень человеческих недостатков. Так, неправильная трактовка постулата,

что все люди равны, может приводить к абсурдному переносу характеристики одной

группы людей на всех людей. Например, все люди, и не только люди, способны

чувствовать боль, и в в то же время только люди обладают способностями решать

комплексные математические задачи, но не все люди могут делать это. Если с другой

стороны мы решили (и я это доказывал в главе первой), что такие характеристики мало

применимы к решению проблемы равенства, и равенство должно основываться на

нравственном принципе равного рассмотрения интересов скорее, чем на обладании

ряда характеристик, то и тогда будет даже более трудно найти какой-либо базис для

исключения животных из сферы объектов, претендующих на рассмотрение такого

понятия, как равенство.

Вот почему любой философ, намереваясь посвятить себя отстаиванию прав на

равенство, почти всегда оказывался не готовым говорить о чьем-либо равенстве, кроме

равенства человека. Вместо признания видовой дискриминации и узурпирования одним

из видов земных животных гегемонии (на сегодня это пока что человек, а не

инопланетяне), большинство философов старается примирить равенство в сфере

человечества и неравенство животных с человеком, прибегая при этом к аргументам,

которые можно считать или обходным маневром или отклонением от темы.

Давайте в качестве первого примера рассмотрим цитату из статьи Вильяма Франкина,

хорошо известного профессора философии, который преподает в Мичиганском

университете: «...всех людей можно трактовать как равных не потому, что они

действительно равны во всех отношениях, а просто потому, что они люди. Они люди,

потому что у них есть эмоции и желания, и они способны мыслить и, следовательно,

способны наслаждаться богатой жизнью в смысле, в котором другие животные делать

это не могут».

Но что же понимается под этой богатой жизнью, наслаждаться которой способны все

люди, а вот животные — нет? Конечно, каждое чувствующее существо способно

провести жизнь более счастливую или менее несчастную, чем, возможно, другая жизнь

и поэтому может претендовать на то, чтобы этот факт был принят в расчет. В этом

отношении различия между человеком и другими животными не являются столь

острыми, а скорее могут быть определены, как философская категория целостности

ощущений, по которым мы двигаемся постепенно и с частичным взаимным

перекрытием между видами от простых правоспособностей до ощущений удовольствия

и удовлетворения более сложных комплексных сфер ощущений.

Другие философы, заметно выделявшиеся в недавней философской дискуссии о

равенстве, на этот раз в своих аргументах делали ударение на правовые вопросы, в

основном обоснованные Ричардом Вассерстром, профессором философии и

законодательства в Калифорнийском университете в Лос-Анжелесе. В своей статье

«Права человека и расовая дискриминация» Вассерстром определяет «права человека»

такими, которые может иметь человек, а существа нечеловеческой природы иметь не

могут. Далее он отстаивает существование права человека на здоровье, благополучие и

на свободу. Защищая идею о праве человека на здоровье и благополучие, Вассерстром

говорит, что лица, живущие полноценной и во всем удовлетворяющей жизнью,

обладают возможностью (правом) отказываться от причинения им острой физической

боли. И затем он продолжает: «В реальном смысле наслаждение, восприятие

удовольствий и жизненных благ отличает человека от нечеловеческих существ».

Однако такое утверждение является невероятным и неслыханным, и если мы оглянемся

назад и постараемся узнать, что же означает это выражение «наслаждаться благами»,

мы найдем пример в части затронутого нами избавления от острой физической боли,

что предпосылкой такого избавления является способность к ощущению боли, если