Дима - ПОНЕДЕЛЬНИК

Сказала… Хорошо… Сейчас…

Дежурная опускает трубку на рычаг, зевает, голова ее вновь начинает поворачиваться,

словно на шарнире, но сквозь шарканье дырявых тапочек ты все-таки слышишь заветные

слова: «Примет. Дверь справа. Прямо по коридору. Кабинет номер три», после чего

старушка, наверное, ложиться досматривать свой старушечий сон.

Ты в точности следуешь указаниям дежурной и скоро оказываешься перед белой,

облупившейся дверью нужного кабинета. На стук никто не отзывается, – ты начинаешь

подозревать, что карлица ошиблась, но, тем не менее, дергаешь дверь за ручку и

беспрепятственно ее открываешь. «Можно?» - спрашиваешь громко и, снова не дождавшись

ответа, входишь в просторный и светлый из-за ламп дневного освещения кабинет. Сергей

Владимирович – если это, конечно, он – стоит в углу перед раковиной. Со спины это ни чем

не примечательный мужчина среднего роста, с лысиной и почему-то в ковбойских сапогах.

Ты окликаешь его. Врач не реагирует. Вытянув руки по швам, он как будто в раздумье замер

перед умывальником и даже слегка раскачивается взад-вперед, едва заметно. Лысина от этих

движений иногда поблескивает.

- Сергей Владимирович! – зовешь ты громко и с претензией в голосе. Врач вздрагивает и,

мямля что-то вроде: «Да-да, когда его потрешь, лучше видно», спешит повернуться к тебе.

Похоже, все это время он спал стоя.

- Я вас слушаю, - подавленно шепчет Сергей Владимирович, но, разглядев тебя, ни с того

ни с сего объясняет, - совершенно необязательно каждый раз просить у меня разрешения.

Конечно, можно переночевать здесь. Если не ошибаюсь, ваш друг спит на лавочке в

коридоре. Ни в чем себе не отказывайте…

По неизвестной причине и карлица, и Сергей Владимирович настойчиво путают тебя с

попрошайками-бездомными – возможно, в такой поздний час к ним никто другой и не

заходит, или твои травмы не бросаются в глаза. Ты говоришь:

- Мне больно.

- Спирта нет, еще не завезли, уж извините, - бормочет врач.

Отчаявшись, ты расстегиваешь пальто и осторожным движением задираешь свитер и

майку так, чтобы на обозрение Сергею Владимировичу предстали многочисленные синяки и

кровоподтеки на животе. Это вполне убедительно.

- Ух ты! – врач моментально просыпается и подбегает к тебе в порыве

профессионального азарта. – А еще есть? А как это случилось? Похоже на целенаправленные

удары. Драка, да? Но как жестоко. Раздевайтесь, пожалуйста…

Медленно, стараясь производить минимум движений, ты избавляешься от одежды и

вскоре остаешься только в нижнем белье – все твое тело усыпано следами недавнего

побоища, и ты хочешь убедиться, что это только следы, а не серьезное. Придется, наверное,

и трусы снимать.

- Феноменально! – кудахчет Сергей Владимирович. – Впрочем, все это мне знакомо.

Драка, естественно, – били двое или трое, в полсилы – все знакомо. Как это случилось?

Ты не хочешь признаваться. Чуть подумав, заявляешь:

- Снегоуборочная машина.

- Феноменально! Прямо так и засосало? Поскользнулись, верно, а она как подхватит, да

как протащит, да как сплюнет – очутились в кузове по соседству и ничего вспомнить не

можете, так ведь? – по восторженному тону врача тяжело определить, шутит он или всерьез.

- Так, - шепчешь ты.

46

- Ну, что же? – Сергей Владимирович отправляется за необходимыми лекарствами и

походя говорит. – Подчерк этой, как вы изволили выразиться, снегоуборочной машины мне

знаком. Ездит она тут – знаю, многих покалечила. Ничего серьезного осмотр не показал,

жить, как говорится, будете. Ребята действуют по одной схеме, – там и тут все скоро

заживет, не сомневайтесь. Судя по всему, вы в первый раз общались с этой… как ее там…

снегоуборочной командой, а в первый раз всегда только легонечко бьют – это они так

прогнозируют. Мое дело предупредить – в следующий раз будет намного, - слово «намного»

врач произносит залихватски, как в частушках, – намного больнее. Видели бродягу в

коридоре? Их работа. Выкинули из дома, изувечили. Боюсь, скоро умрет. Вас ведь

изнасиловали, да? Вот этим помажете, эффективное средство. Если будут осложнения –

обратитесь к соответствующему врачу. Тааак, здесь, здесь и здесь мы вам сеточки йодистые

нарисуем, славненько получается, не правда ли? Ну, художник из меня, конечно, не Ван Гог,

но и не Малевич, как говорится – я ведь с большей выдумкой рисую. Так, а на руках у вас

что?

Ты объясняешь и предлагаешь показать ногу.

- Нет, нога мне ваша не нужна, - останавливает тебя Сергей Владимирович. – Это к

дерматологу, но, судя по вашим ручкам, докатились до экземы. Зачем же так запускать?

Сейчас йод высохнет, и оденемся, а я пока ваши конечности перебинтую. Терпите – из-за

гноя все прилипло… Чешется, да? Ну, видите, как славно. Сейчас прочистим, прижжем и

задрапируем…

Окончательно проснувшийся Сергей Владимирович – руки у врача добрые, нежные –

быстро забинтовывает твои ладони и ногу, потом разрешает одеться. Пока он расправляется

с бумажной работой, ты берешь со стула джинсы и только теперь понимаешь, почему все в

травмпункте тебя чураются, – вовремя жалкого побега из квартиры (чего в панике не удалось

заметить) первой тебе под руку попалась испачканная накануне одежда – пропитанная и

воняющая мочой. По-видимому, как раз этот неприятный запах преследовал тебя всю дорогу

до травматологического пункта.

Ты натягиваешь майку, свитер, обуваешься и, косясь на терпеливого врача, смущенно

засовываешь руки в карманы. Не стоило – наложенные бинты тут же сбились, однако в

правом кармане ты нащупываешь какой-то странный, плоский предмет и нерешительно

извлекаешь его наружу. Это пластиковая карточка из портмоне трупа-благодетеля. Крепыши

не выкинули, и, хотя от нее по-прежнему никакого толка, теперь пластинка что-то тебе

смутно напоминает. Принюхиваясь и краснея от настырного запаха мочи, ты бросаешь

карточку в левый карман пальто.

- Оделись? – бодро спрашивает Сергей Владимирович. – Ну, что же? В путь-дорогу?

Удачи вам, и помяните мое слово – лучше уж в срок выполнить пожелания ваших

мучителей, иначе все это может плохо закончиться. С заявлением в милицию обращаться не

советую. У них там связи – вам только больше достанется. Были тут до вас и другие, ничего

не могу поделать. Ох-ох-ох, что за адский гнусный городок… Да идите с Богом.

Все так же смущенно, ты благодаришь врача и спешишь покинуть его кабинет, на ходу

укутываясь в пальто. Проходя мимо справочного окошка, слышишь могучий храп дежурной

карлицы, однако бродяги в коридоре уже нет – скамеечка пустует. Стоило лишь поравняться