Дима - ПОНЕДЕЛЬНИК

томным, если не сказать мутным, взглядом. Ее красиво изогнутые брови медленно ползут

вверх.

- Вы не Сысой, - заключает она, сделав, по-видимому, неожиданное для себя открытие.

- Нет, не Сысой, - отвечаешь ты не совсем уверенно.

Тогда девушка, все еще лежа на полу, протягивает тебе для пожатия руку и вежливо

представляется:

50

- Адель Семенова. Очень приятно. Только жмите быстрее, а то сил нет на весу держать, -

все слова выходят из нее на выдохе, после чего женщина медленно-медленно, как будто с

трудом заполняет легкие новой порцией воздуха. Под кроватью он, должно быть, не такой,

как в комнате.

Ты поспешно жмешь руку новой знакомой и, забыв представиться в ответ, помогаешь ей

приподняться и лечь на кровать. Устроившись поудобнее, Адель долго лежит без движения,

видимо, стараясь побороть головокружение или судороги, затем нащупывает рукой трубку

телефона, кладет ее себе на грудь, крутит диск один раз, после чего прикладывает трубку к

уху. Возможно, она больше не желает быть обузой и старается поскорее обрести

самостоятельность.

- Комнатное обслуживание? – ты вновь слышишь ее мягкий, усталый, но очень приятный

голос. – Наверное, кухня не работает, но я хотела бы сделать заказ в номер «26», – все слова

Адель растягивает, как после долгого сна. – Что ты говоришь, комнатное обслуживание?

Примешь? Вот и славно. Записывай… Бананы, апельсины, яблоки, побольше свежей вишни,

круасаны, блинчики с черной икрой, банку обычной сгущенки, банку вареной сгущенки,

ветчину, сыр с плесенью, можно Бри, бутылку шампанского, можно «Вдову Клико», лазанью

вашу фирменную, кусок мяса хорошо прожаренный, соленый и перченый, рассыпчатый рис

с орехами кешью, изюмом и морковкой, вареную курицу под соусом бешамель, горячий

шоколад, рыбку какую-нибудь на твое усмотрение, но обязательно жаренную и обваленную

в муке. Ты меня слышишь, комнатное обслуживание? Еще пять шариков ванильного

мороженого и пять шоколадного, и пять фисташкового; разумеется, креветки, те, если не

ошибаюсь, по-царски, да-да, по-королевски, все сказала? Ах, ну, конечно, воблу мне еще и

темный эль. Как ты говоришь, комнатное обслуживание? Нет, все вместе, не надо

постепенно – я не выдержу такого тонкого изуверства. Да, чуть не забыла – абсолютно все

блюда украсьте коктейльными вишенками, такими красными, лучше двумя каждое, нет,

лучше тремя, короче говоря, пришлите в номер «26» огромную банку коктейльных вишенок,

таких красных, а я уж сама разберусь. Ты все записало, комнатное обслуживание? Нет, не

надо повторять – я тебе доверяю. Просто лучше поскорее. Мне неймется. Да, подожди еще, -

Адель прикрывает слабой рукой трубку и обращается к тебе, - А вы что-нибудь хотите? Все,

что угодно за спасение моей жизни…

Ты растерянно переводишь взгляд с девушки на телефонный аппарат и обратно и,

наконец, решаешь:

- Кофе.

- Кофе, - моментально повторяет Адель в трубку, - Всех сортов, какие у вас есть, и

растворимый, и из кофеварки, и консервированный, и на песке; с сахаром, с корицей, со

сливками – дай волю своему воображению. Нам требуется кофе – и это самое главное. На

этом все, комнатное обслуживание, я с тобой прощаюсь. Но жду.

И по-прежнему слабой рукой Адель передает трубку тебе, потому что самостоятельно

водрузить ее на рычаг уже не сумеет. Ты, естественно, помогаешь ей, хотя все еще не

знаешь, как правильно реагировать на подобную ситуацию.

- Разумеется, мы все запишем на счет Сысоя, - объясняет тем временем девушка, закрыв

глаза и не двигаясь. – И, смею заметить, он еще легко отделался.

Если Сысой, которого не в первый раз поминает Адель, – тот самый труп из

троллейбусного парка и с дырой в животе, заплатить по гостиничным счетам он вряд ли

сможет, и еще неизвестно, какая из этих двух новостей больше расстроит его любовницу.

- Боже! – неожиданно вскрикивает Адель. – На кого я, должно быть, похожа!

Проведя пару суток под кроватью, стерпев до этого неизвестно какие муки, оказавшись

на грани смерти и чудом ее избежав, твоя случайная знакомая, как истинная женщина, все

равно рвется припудрить носик. Ты относишься к этому с пониманием. И поэтому не

останавливаешь Адель, когда она целеустремленно сползает с постели и на непослушных

ногах бредет в ванную комнату. Ты слышишь оттуда ее голос:

- Как я и думала, 48 часов в пыли – это гнусная терапия. Сысой, как ты посмел?..

51

Адель включает душ, забирается в ванну. Сквозь шум воды она кричит тебе:

- Я не буду закрывать дверь. Я хочу быть уверена, что вы не уйдете – мне необходимо вас

отблагодарить, так что не двигайтесь с места. Возможно, я веду себя несколько неадекватно,

но войдите в мое положение! И не считайте, что я легкомысленна – столько еды я заказала,

потому что только о ней и мечтала, лежа под кроватью. Я даже есть ее не стану – так,

поклюю чуток. А внешность меня не очень волнует. Просто не хочу показаться вам неряхой

и грязнулей. Вы ведь мне ужасно помогли и заслуживаете всего самого лучшего.

Адель умолкла. Судя по звукам, она чистит зубы. Ты сидишь на краю постели,

раздумывая, как поступить. Если останешься, надо объяснить девушке, откуда у тебя ключ.

Откуда же? Если быстро уйдешь, а затем выяснится, что Сысой умер, – именно на тебя падет

подозрение в убийстве. Стоило бы прибраться в номере, иначе Адель все поймет. Но что,

если она уже заметила, и суетиться – значит, только больше себе вредить? Глупейшее

положение, и как некстати эта дамочка оказалась под кроватью!

Пока ты нервно решаешь, как себя вести, она закрывает кран и, по-видимому, одеваясь,

снова обращается к тебе:

- А какой сегодня день недели?

Ты молчишь.

Через несколько минут Адель грациозно выплывает из ванной комнаты. В бежевом

пеньюаре, благоухающая «Шанелью», со слегка подведенными глазами и бокалом воды в

руке. Такой девственный образ, скорее всего, призван повысить ее акции после невыгодного

знакомства.

- Так какой сегодня день недели? – опять уточняет она.

- Начало среды.

- Я вынуждена кое-что рассказать, - признается Адель сокрушенно и забирается на

постель с ногами. – Сысой очень несдержанный в своих желаниях и фантазиях человек.

Сначала это были просто игры, затем он стал требовать от меня совершенно диких,

неестественных вещей. Вы спасли мою жизнь, и я в некотором роде чувствую себя

обязанной говорить правду. Вы уже все знаете, или мне продолжать?

- Пожалуйста, - разрешаешь ты, все еще взвешивая свое рискованное положение.

- Теперь я подсчитала. Примерно двое суток назад Сысой позвал меня в свой номер и