Дима - ПОНЕДЕЛЬНИК

другие планы, и я просто дала ему немного денег. Он стал рассыпаться в комплиментах,

говорил мне, какая я замечательная и добрая, опять просил поехать с ним в аэропорт, потому

что он встречает там человека с важным грузом. Я снова отказалась. Опять комплименты,

целует мне руку, утверждает, что я красивая, долго извиняется и снова просит у меня денег.

Я открываю портмоне, он замечает в нем много банкнот и умоляет меня отдать их. Он

обещает все вернуть, спрашивает, где я живу, узнав, клянется, что вернет мне деньги, опять

целует мне руку, я такая красивая, добрая, не хочет со мной расставаться. Но ему срочно

надо по делам. Опять уточняет адрес. Все, деньги у него. Наконец прощается, я сажусь в

машину и уезжаю… Я сейчас все это так отчетливо вспомнила. Знаете, что самое ужасное?

Весь наш разговор я прекрасно понимала, что это мошенник, что это очень плохой человек,

но, будто загипнотизированная, ничего не могла с собой поделать и подчинялась ему. Я, как

последняя идиотка, все ему отдала, хотя видела и знала. И даже предполагала, чем все это

может обернуться. Ну как так можно?

Уродливо морщась, Адель снова ревет.

- Мне уже тридцать, ну почему я все еще такая дура? – поражается она сквозь слезы. –

Куда мне дальше? Я давно уже обязана была понять, что′ для меня хорошо, а что′ плохо, и

следовать этой схеме. И нет. Такая блудная! Носит из стороны в сторону…

Похоже, Адель Семенова достигла крайне степени тоски – дальше уже нельзя. Все также

неожиданно она вдруг затихает, и слезы ее очень скоро высыхают. Девушка сидит еще чуть-

чуть молча, ссутулив плечи, потом тяжело вздыхает (ее тело еле заметно сотряслось) и

обращается к тебе:

- Вы уж простите меня. Накопилось… Я вообще-то пригласить вас на вечеринку пришла.

Чтобы мы вдвоем развеялись. Тут под Вышним нашли кое-что необыкновенное, собирают

журналистов и бомонд обеих столиц, хотят показать. Я сегодня не выдержу одна. Вы

составите мне компанию?

После небольшой паузы жалостливо и тихо:

- Пожалуйста.

Ты почему-то соглашаешься.

- Только наденьте свое пальто, а не пуховик Сысоя, – я не хочу, чтобы пошли

кривотолки.

Опять соглашаешься.

Через несколько минут ты выходишь в коридор к поджидающей тебя рассеянной Адель.

Обуваешься, накидываешь на плечи пальто, идешь отпирать дверь. Любовница Сысоя,

квелая после истерики, достает из сумочки пудреницу, чтобы поправить лицо перед выходом

на улицу. Что-то происходит, и ее взгляд снова становится серьезным и жестким.

- Ах да, - говорит она тихо.

Вслед за пудреницей Адель вынимает из сумочки пистолет – тот самый, что лежал в

гостиничном номере. Подержав недолго, протягивает оружие тебе. Объясняет скучным

тоном:

- Мне пока неизвестно, кто именно убил Сысоя. Боюсь, все серьезно. Так как вы

замешаны в этом деле, я думаю, вам необходимо обзавестись орудием самозащиты. На

всякий пожарный. Возьмите этот пистолет, ладно? Я настаиваю. Пока оставьте в квартире –

на презентацию с ним нельзя.

Вручив тебе пистолет и глядя сквозь тебя, Адель выходит на лестничную клетку. Ты

поспешно прячешь оружие в квартире и следуешь за ней.

76

Улица. Адель Семенова указывает на свою машину, припаркованную неподалеку.

Черный, старомодных форм Крайслер. Медленно идете по тротуару. День ясный, колючий.

Поравнявшись с автомобилем, Адель снимает его с сигнализации и отпирает дверцу.

Усаживается за руль. Ты также берешься за металлическую ручку, чтобы открыть машину,

но останавливаешься, неожиданно заметив, что с противоположной стороны улицы кто-то

тебе машет.

Это незнакомый мужчина. Он усиленно и как-то странно машет руками, будто хочет что-

то отогнать, или, наоборот, страстно призывает кого-то к нему подойти. Глазами,

вылупившимися из орбит, жутковато таращиться именно на тебя. Или кажется? Возможно,

просто смотрит в твою сторону. Как ни странно, никто, кроме тебя, не обращает внимания на

диковатую пантомиму мужчины, хотя улица полна людьми.

Только-только собравшись оглянуться, чтобы узнать, не стоит ли кто-нибудь за тобой,

ты с удивлением видишь, как мужчина хватается обеими руками за свое горло и остервенело

начинает себя душить. Но не издает при этом ни звука. Его и без того выпуклые глаза

отвратительно рвутся наружу, а лицо принимает багровый оттенок. Ногами он молотит по

асфальту, из карманов брюк, пиджака и дубленки выскакивают какие-то блестящие мелочи.

«Неужели самоубийство?» – удивляешься ты про себя. Скорее, какой-то розыгрыш. Но уже в

следующий момент ты осознаешь, что это не шутка.

Мелочи, отлетающие от дергающегося человека, – это не вещи материального

происхождения, это те самые округлые, микроскопические частицы, на которые однажды

распался кусок твоего собственного тела. К своему ужасу ты понимаешь, что мужчина на

той стороне улицы, в десяти метрах от тебя, сейчас попросту взорвется. Распадется. Он

скачет все быстрее и быстрее, его глаза лезут из орбит все дальше и дальше, но ты не

можешь отвести взгляда от его впившихся в тебя зрачков.

Не в силах отвернуться, ты видишь, как он лопается.

Беззвучно, мгновенно человек превращается в размазанное точечное пятно,

коричневатый рой мелких частиц. Мужчины больше не существует. Его одежда, по какой-то

не ведомой тебе иронии, целехонькая опадает на асфальт. А образовавшаяся туча безумных

молекул, на секунду зависнув в воздухе, еще раз взрывается – на невероятной скорости все

частицы разлетаются в стороны, ладно сливаясь с окружающими предметами: зданиями,

машинами, столбами, людьми, бездомной кошкой, всем-всем, даже с тобой. Окружающие

предметы, как и прежде, остаются к происшествию безучастными. Вторжение в твое тело

инородных частиц проходит безболезненно.

- Почему вы не садитесь в машину? – слышишь ты сквозь шок настороженный голос

Адель. Напротив тебя возникает ее лицо.

Опомнившись, ты хрипишь:

- Разве вы не заметили? Там, - указываешь на противоположную сторону улицы, - там…

человек…

Девушка недоверчиво оглядывается.

- Похоже, кому-то стало плохо, - говорит она.

- Плохо?!

Ты снова переводишь взгляд на то место, где произошел взрыв, и тут же понимаешь, о

чем говорит Адель. Неужели тебе показалось? Распавшийся мужчина, целый и невредимый,

лежит на тротуаре – он не двигается, руки широко раскинуты. К бездыханному телу

подбегают люди, кто-то истерично умоляет вызвать «скорую помощь», кто-то говорит

«пьяный».

- Наверное, он лишился чувств, - предполагает Адель. – Давайте перетащим его в машину

и отвезем в больницу?