Валерий Гришковец - Одиночество в хаосе мегаполиса

Разгадка же совсем в другом: я не мощусь ни к тем, ни к этим. Ни перед кем не заискиваю. Кто ближе по духу — к тем и тянусь. А зас.цев предостаточно и среди так называемых русских поэтов самых чистых русских кровей.

Листаю Антологию. Читаю, конечно, не всех, но все так же интересны, близ­ки и дороги мне десятки имен. А кто они, русские, евреи, татары, дворяне, крес­тьяне, белые и красные, и прочие, прочие, меня интересуют постольку-поскольку, — я читаю стихи, и мне, в первую очередь, интересны не биографические справки, а стихи. И я знать не знаю и знать не хочу, что Есенин повесился, Блок «продался большевикам», Мандельштам с Пастернаком выкресты, Рубцов и Пра­солов алкоголики, Юрий Кузнецов «экстремист», а Кушнер «сионист».

Я читаю Русскую поэзию.

2003-й

14 января. С утра у Кожедуба. Приятно удивился, узнав, что Антология уже ушла в набор. Еще больше обрадовался тому, что в нее вошли все, кого я перево­дил раньше и кто сподобился наконец-то быть напечатанным в приличном изда­нии. Имею в виду земляков-берастейцев: Шушко, Антоновского, Папеку.

Короче говоря, меня радует моя нужность, моя полезность, пусть немногим, но все-таки.

Что-то около 10 градусов мороза, но день тихий, ясный. Прошелся по сво­ему излюбленному маршруту: мимо Никитских ворот, по Тверскому бульвару, по Тверской улице до Манежной площади. Зашел сдуру в книжный магазин «Москва», хотя знал, что ничего хорошего там не найду.

Так оно и было: все те же и все то же. Если кто-то и появился новый, опять же выкормыш того же вымени. Неужели те, кто тратит на их издания деньги, не понимают, что этой мерзотной мелюзге не под силу затмить для нас Пушкина, Блока, Есенина, того же Рубцова.

Напрашивается существенный вопрос: до каких пор продлится на Руси сия вакханалия? Крайне циничная и мерзкая.

И еще более существенный вопрос: кто финансирует это, зачем, с какой целью?

Хотя последнее мне ясно давно, с тех самых «перестроечных» лет.

21 января. Почти никуда не хожу — все общение завязано на телефоне. Звоню я, звонят мне: Кошель, Шишкин, Черепанов, Савченко, Кожедуб, Ев­сеев.

Не могу сказать с уверенностью почему, но уже почти три месяца не был в ЦДЛе. Так, пару раз заходил в буфет или купить что-либо из литературных газет (их тут выходит то ли четыре, то ли пять), а вот мероприятий не посещаю, как когда-то. Тогда я, помнится, московскую жизнь без ЦДЛа не мыслил даже.

Надо как-то выбраться, с программой хотя бы познакомиться.

22 января. В редакции журнала «Фанограф», главный редактор которого Владимир Сергеев курирует издание альманаха «Братина», встречался с Черепа­новым и Шишкиным. У Шишкина вышла новая книга, это уже третье издание его романа «Бесова душа». Роман интересный. И написан хорошо. Удивляет то, что такой роман сегодня издали, да еще в Москве. Ну, а само издание книги — просто великолепное! Я рад за Женю. Он один из очень немногих русских, кто умеет не только писать, но и жить.

23 января. Не знаю, радоваться ли, печалиться, — Кожедуб дает мою под­борку (5 стихов) в «Ладе». Я же хотел напечататься собственно в «Литгазете», а тут — приложение. Да и подборка больно уж куцая. Правда, Алесь ее предваряет и дает фото. Посмотрим. Но все же хотелось большего.

Был у Евсеева в «Хроникере». Борис подарил мне книгу А. Прасолова «Я встретил ночь твою. Роман в письмах». Наконец-то появилось у меня интерес­ное чтение, а то читаю что под руку попадает.

Борис все зовет к себе в гости, живет он под Радонежем. Места там чудесные. Да и Борис человек славный, а вот поехать боюсь. Может, ближе к весне?..

24 января. После долгих хождений и недельных мытарств наконец-то заре­гистрировался. Теперь до 21 апреля можно спокойно жить, если вообще такое мое житье можно назвать спокойным.

Хотя.

Слава Богу, к белорусам отношение все же лучше, чем к тем же соседям-братьям хохлам. Да и платить надо значительно меньше: мы — союзники.

Вечером двину в ЦДЛ. Вчера звонил Варакин — там какое-то мероприятие с его участием. Так что есть повод — и побывать в ЦДЛе, и увидеться с Вараки­ным. С ним мы не виделись с тех самых пор, когда я еще работал и жил в Благо­вещенском храме.

***

А в ЦДЛе представительская жизнь, оказывается, бьет ключом. Надо моби­лизовывать себя и все-таки подтягиваться сюда вечерами. Этот вечер знамено­вался презентацией книги С. Казначеева «Исповедь советского миллионера». Народу собралось довольно много — Малый зал оказался полон. Вел встречу М. Попов. Были и неплохие выступления — В. Верстакова, А. Кожедуба, А. Ананичева, Л. Звонаревой.

Главное же — снова появилось желание быть на людях, видеть кого-то, слы­шать, слушать.

Варакин сильно изменился, особенно внешне. Я старался не показать виду, все сводил к этакой бодренькой трескотне, авансу на наше славное будущее. Получилось ли? И будет ли оно у нас, славное будущее?.. По дороге к метро (пошел своей любимой дорогой) на Тверском бульваре встретил крымчака Юру Роговцова, сокурсника Черепанова по Литинституту. Бедолага ошивается в Москве нелегально, дворничает в Театре Моссовета, но и оттуда его гонят. По моему давнему примеру не расстается с писательским билетом — на случай непредвиденной (и нежеланной) встречи с милицией.

Как мне это знакомо!..

***

В ЦДЛе юбилейный вечер Полины Рожновой. Специально подъехал, зная, кто будет выступать. И не ошибся. Запевку сделал ведущий Александр Арцы­башев — секретарь СП России, мой давний знакомый по этой деятельности. И пошло-поехало: Сергей Викулов, Николай Переяслов, зам. губернатора Воло­годской области, некто от космонавтики, 1-й зам. начальника Генерального штаба генерал-полковник Балуевский. Особенно писатели, поэты, актеры отличались— прямая противоположность Вишневским-Иртеньевым. Не отставала и сама Рожнова, этакий стилизатор русского фольклора.

Все удерживал себя, чтобы не уйти. И все же спустя час ушел. Неужели о своей любви к родине надо говорить столько и говорить так? Даже мне, отъявленному славянофилу, было как-то не по себе, стыдно было за всех этих поэтов-писателей. А зал был полон, много было и молодежи. Полина Рожнова тут сумела.

29 января. Сегодня в «Литературной газете» в приложении «Лад» мои стихи. Радости особой нет, — увы. И все же благодарен Кожедубу. Без него и этой подборки не было бы. Печататься все труднее, а таким, как я, и вовсе ходу нет. Но что-то (или кто-то) меня все же нет-нет да и ведет от публикации к публикации. Так, может, и до книги доберемся, до настоящей книги?..

30 января. Не пишется, не думается. Да как бы и не думаю об этом. Опять думаю о том, кому это нужно, — стихи? Может, после книги писем Прасолова такие мысли возникли, не знаю.

И снова — ЦДЛ. От безделья, от безденежья, от бездомья?.. Мой московский приют, врачеватель, губитель вдохновения и мое вдохновение — ЦДЛ.