Алёна Половнева - Хюльдра

- Полная противоположность твоей бывшей, - улыбнулась Алиса и вытащила сигарету из его пачки.

Вася рассмеялся и расслабился.

- На самом деле Инга отличается только прикидом, - признался он, - и, конечно, улыбается часто, много и с удовольствием, как все норвежцы.

- Это да, - подтвердила Алиса, вспомнив Бьорна, - это наша национальная русская особенность – в любой ситуации хранить мрачную физиономию.

Она старалась разговаривать с братом нарочито грубо и небрежно, стараясь настроиться на его волну.

- Я хочу знать, что у тебя происходит, - нанес он первый удар, прекратив улыбаться. Алиса постаралась расслабить мышцы спины, чтобы напряженная поза не выдала ее смятения.

- Я влюбилась, - ответила она, допустив маленькую усмешку.

Вася пристально вгляделся ей в лицо. Этот взгляд Алиса встретила достойно: не отвела глаз, постаралась вложить в него немного восторженной глупости, снабдив мину теплой улыбкой. Брат не должен был догадаться о кошмаре, что творится у него за спиной.

- Что-то не так? – спросила Алиса, когда Вася не отвел взгляда.

- Аська прислала мне письмо, в котором были формулы еще не запатентованной вариации рогипнола, - сказал Вася, не отводя взгляда, - это наркотик для изнасилований.

- Ага! Так и знала, что вы общаетесь! – воскликнула Алиса. Она попыталась замаскировать охватившее ее лихорадочное возбуждение притворной радостью и спрятала задрожавшие кисти под стол.

- Это было первое письмо за пять лет, - засмущался Вася, и Алиса тихонько облегченно выдохнула. Похоже, ей удастся сменить тему.

- Ты по ней скучаешь? – спросила она тихо.

Вася отвел, наконец, свой пронизывающий взгляд от Алисы и уставился на свои руки. Они молчали, тишина была наэлектризованной, но Алиса не спешила ее нарушать, используя данное ей время, чтобы продумать то, что она скажет дальше.

- Конечно, скучаю, - вдруг взорвался Вася, - я пять лет старательно гнал от себя все мысли о ней! Пять лет! И вдруг приезжаешь ты и, ни слова не говоря, выкладываешь альбом с фотографиями моего сына! Он такой… Он почти взрослый! Он так похож на нее! И на меня! А я пропустил его первые шаги! Его первое слово! Я даже не смогу увидеть, как он пойдет в школу!

Вася уткнул лицо в ладони, и его плечи страдальчески сгорбились. Алиса спрыгнула с табурета, оббежала стойку и крепко обняла его. Она где-то вычитала, что сильное давление на тело успокаивает нервную систему. Правда, в статье говорила про коров на бойне, но Заваркин сейчас и выглядел… как бычок на заклании.

- Прости меня, - прошептала она, - я не подумала… Я не знала… Я бы не стала… Специально…

Вася убрал руки от лица, искаженного гримасой, и обнял Алису.

- Это ты меня прости, - сказал он почти спокойно, - я рад тебя видеть, я очень по тебе скучал. Конечно, ты не хотела меня расстроить. И ты все сделала правильно!

Алиса отодвинулась и удивленно посмотрела на Васю. Ее насторожила решительность, звучавшая в последней реплике.

- Ты позволила мне увидеть все в правильном свете, - сказал Вася спокойно и даже попытался выдавить улыбку, - да, здесь, в Осло, я тихо счастлив с этой милой женщиной, которая любит меня и заботится обо мне.

Алиса незаметно освободилась из объятий и с любопытством взглянула на брата.

- Инга великолепна, - Васино лицо озарилось улыбкой, в которой смешались восхищение и благодарность, - она легкая, милая, страстная…

- Эй, не хочу знать про страсть! – прервала его Алиса, притворно рассердившись. Она снова забралась на свой стул и уставилась на Васю.

- Я не про ту страсть, - смутился Вася, - я про ту, с какой она занимается своим делом. Как она влипает в свои журналистские расследования, с каким азартом раскапывает всякие истории…

Алиса расхохоталась, приведя Васю недоумение.

- Я понял причину твоего веселья, - сказал он, осознав, что Алиса не собирается выплевывать смешинку, попавшую ей на язык, - я нашел себе норвежскую версию Анфисы Заваркиной. С поправкой на менталитет.

Алиса кивнула и вытерла выступившие слезы.

- Я читал всё, что написала Аська за эти годы, - признался Вася, - и она хороша. Настолько хороша, что я стал всерьез сомневаться, что она захочет оставить всё и снова жить со мной.

Вася, вдруг став серьезным, оперся ладонями на стол и пододвинулся к Алисиному лицу.

- Потому что я хочу ее, - сказал он тихо и грозно, - ее, а не ее улучшенную копию. Ее и своего сына. Я хочу, чтобы мой сын жил со мной.

«Вот он, тот самый момент!».

- Она сказала, что хочет показать маленькому Васе школу Святого Иосаафа, - поведала Алиса так же тихо, - сказала, что хочет показать ему Бал на Хэллоуин и прочие веселые вещи. После того, как ваш сын закончит первый класс, она сказала, что готова будет уехать. Но при одном условии…

Вася, каждая мышца которого была напряжена до дрожи, кивком велел ей продолжать.

- Она сказала, что переедет с удовольствием в любую страну, кроме Норвегии.

- Потому что здесь основная религия - сатанизм? – рассмеялся Вася.

- У вас один мозг на двоих, что ли? – задала Алиса привычный вопрос.

Заваркин расслабился. Он заметно повеселел и встал с табурета.

- Я принимаю условие, - сказал он, - к тому моменту я все устрою.

Он подкинул на ладони ключи от машины, подмигнул Алисе.

- Она все так же ходит в грязных кедах и лысая? – вдруг спросил он. В его голосе слышались теплота, нежность и такая лютая тоска, что у Алисы сжалось сердце.

- Лысая, но теперь в дизайнерских шмотках, - поведала она, - так что ищи жилье с большой гардеробной.

Вася Заваркин рассмеялся и кивнул.

- А формулы рогипнола? – вдруг спросил он. Алиса вспомнила, насколько ее братец опасный тип: только расслабишься, он тут же нанесет удар под дых.

- Наверно, какое-нибудь очередное расследование, - пожала она плечами, стараясь казаться небрежной, - ты ведь единственный химик, которого она знает…

- Я – лучший химик, которого она знает, - поправил Вася самодовольно, - одевайся тепло и звони, если что…

С этими словами Заваркин покинул квартиру, захлопнув за собой дверь. Алиса услышала, как закрылись двери старинного лифта и только тогда облегченно выдохнула. Она вдруг почувствовала, как взмокла ее спина.

Приняв душ и подсушив волосы, Алиса надела теплую куртку, черные джинсы-дудочки, кеды и обмоталась шарфом. Глянув в окно, она прихватила еще и маленький компактный красный зонт: улицы Осло посыпала мелкая, неприятная загривку изморось.

«Если ты будешь в Осло, то я на весь день в Фолькмузее, на Бигдой», - Алиса отправила Бьорну смс. Ответом ей было молчание. Алиса вдруг поняла, что ни вчера, ни сегодня он ей не звонил.

Алиса решительно отогнала от себя тревожные мысли. Бьорн и так стал занимать слишком много пространства в ее черепе, и если он решил с ней порвать, то пусть это пространство не будет искажено черными тоскливыми мыслями.