Виктория Угрюмова - Кахатанна. Тетралогия (СИ)

В государстве воцарились тишина и покой. Хадрамаут слишком привык к благоденствию и процветанию, чтобы долго помнить о трагических событиях недавнего прошлого.

Йа Тайбрайя исчез так же быстро, как и появился, успев разгромить один только Уатах. Это было печально, но могло быть гораздо хуже. Морской змей оставил Хадрамаут в покое, а придворный хранитель Знаний объяснил государю, что этого можно было достичь единственным способом — если бы Морской эльф, связанный кровными узами с Йа Тайбрайя, принес себя ему в жертву на скале, именуемой Алтарем и поднятой из моря Владыкой Йабарданаем специально для этой цели.

Немного позже Дайнити Нераю сообщили, что князь Мердок ап‑Фейдли ушел из этого мира, оставив свой замок и титул старшему сыну и наследнику — Браннару ап‑Дарраху. Таким образом, предположения ученого оправдались.

Первый советник докучал как‑то рассказами о событиях на Имане, имевших место в недавнем прошлом: о разгроме ордена унгараттов, смерти великого магистра Катармана Керсеба, гибели короля Эль‑Хассасина, Чаршамбы Нонгакая и восшествии на его престол сразу двух королей — Меджадая Кройдена и Рораймы Ретимнона. О том, что Великая Кахатанна стала тауртой Хартума — самого богатого государства Иманы. И о многом другом… Что касается того, каким образом в Эль‑Хассасине могут мирно сосуществовать сразу два повелителя, понтифик не совсем разобрался, но вскоре благополучно забыл и об этом своем недоумении, и о прочих проблемах. Они его не интересовали.

Самым же главным счастьем для Дайнити Нерая было долгое отсутствие верховного мага — Корс Торуна. Старик не так уж часто беспокоил своего государя, но раз в две недели им все же приходилось встречаться — понтифик считал, что частоту встреч можно было бы резко сократить, но до сих пор к его мнению никто не прислушивался. Однако вот уж более месяца Дайнити Нерай блаженствовал, не видя и не слыша старого чародея. Впрочем, ничто не может длиться вечно.

Одним прекрасным утром, когда понтифик уже окончательно проснулся и наслаждался видом на море, который открывался из северной башни дворца Да Зоджи, к нему робко постучали.

— Ну! — рявкнул Дайнити Нерай.

— Соблаговолит ли Сын Океана принять своего покорного слугу?

Понтифик поморщился, узнав голос первого советника — Вегонабы Лина. Советник был назойлив как муха. Отказать ему сейчас — а Дайнити Нераю ничего так не хотелось, как отказать, — означало обречь себя на многочасовую муку. Ибо Вегонаба будет скрестись под дверью и каждые полчаса спрашивать, готов ли государь принять его, отравляя своим присутствием прелесть безделья. Проще было покончить с проблемой одним махом, как и положено Мужу Моря и Сыну Океана, Великому Понтифику Хадрамаута.

Дайнити Нерай набрал в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в бездну, и величественно изрек:

— Ну…

Знавшие понтифика не удивились бы его лаконичности — произнесение слов было тоже своего рода работой, к которой у Нерая имелось стойкое отвращение.

— Благодарю, блистательный, — сказал Вегонаба, возникая на пороге комнаты.

Был он сух и морщинист, словно кузнечик, глазаст, лыс и невероятно умен. К понтифику питал смешанные чувства — привязанность и неуважение, презрение и жалость, симпатию и отвращение. Потрясающее сочетание, но оно давало свои плоды — Вегонаба Лин был верен своему государю, однако никогда не повиновался ему слепо. А чего большего можно было желать? Благодаря такому раскладу государство процветало — а Хадрамауту для этого нужно было гораздо меньше, чем любой другой стране Варда или Иманы…

— Что? — неприязненно буркнул понтифик, усаживаясь поудобнее в глубоком кресле, которое слуги уже перенесли на руках к камину. Любимый телохранитель Нерая заботливо закутал ноги хозяина драгоценной шкурой урроха. По грузному телу понтифика разлилось блаженное тепло, и он немного расслабился.

— Мы не хотели поднимать раньше времени шум и беспокоить владыку до получения каких‑либо конкретных сведений, но час настал. Я вынужден сообщить Великому Понтифику, что маг Корс Торун умер.

— Что?!

— Погиб в схватке с более могущественным и гораздо более молодым чародеем. Поскольку Корс Торун ввязался в это противостояние, преследуя личные цели, насколько мне известно, то наказывать некого, да и незачем. Возникает другой вопрос — кого назначить верховным магом, кому доверить судьбу Хадрамаута на ближайшие десятилетия?

— Ну! — подтолкнул советника Дайнити Нерай. Он имел в виду, что абсолютно уверен в том, что первый советник уже все продумал и решил, оставив своему монарху только одобрить его выбор.

За многие годы совместной жизни Вегонаба научился понимать самые тонкие оттенки и интонации в голосе любимого понтифика.

— Мы пришли к неожиданным выводам, государь, — решительно молвил советник. — Как показали последние события, не маги спасли нас от нападения Йа Тайбрайя, но Морской эльф, не маги выручают нас во время штормов и бурь, но крепость наших кораблей, знаменитых на весь мир. Не маги помогают нам решать наши проблемы, подчас очень запутанные. Что же касается проблем, то нам стало известно: многие, владеющие искусством чародейства, нарушили свои клятвы, данные ими своим владыкам, и вступили в тайное сообщество, организовав заговор с целью захвата власти. Доподлинно знаю о преступных замыслах Шаргай‑нойона из Джералана, Аджи Экапада из Мерроэ, Эр Шарги из Фарры, а также многих других…

Советник не смог договорить. Его сообщение настолько потрясло понтифика, что он обратился с прочувствованной речью сперва к слугам, а потом к самому Вегонабе.

— Вы это… — молвил Нерай, размахивая пухлыми руками во всех направлениях. — Это… быстро то есть, прочь! Вот… — И обвел засуетившуюся челядь сумрачным взглядом.

Слуги бросились к дверям — столько эмоций понтифик проявил в последний раз пятнадцать лет тому, когда его поставили перед необходимостью отправляться в опочивальню к супруге и заняться вплотную проблемой наследника.

Оставшись наедине с Дайнити Нераем, мудрый Вегонаба не смог скрыть одобрительной улыбки — иногда и до государя кое‑что доходило.

— А ты, того… докладывай обстоятельно. Чтоб мне не приходилось расспрашивать, как кумушка на ярмарке, это… сплетничает.

Первый советник оценил крайнюю степень потрясения: понтифик прибег к сравнениям…

— Великий!..

— Стой! — замахал руками Нерай. — Ты без титулов, ты о заговоре и красочно… это, с воодушевлением… — Имелось в виду — с подробностями.

Вегонаба понял правильно.

Он приблизился к государю, не спрашивая, придвинул к огню низенькую скамеечку, на которую полагалось ставить ноги, протер инкрустированную эмалью и перламутром доску рукавом своего роскошного одеяния, уселся. Задумался.