Andrey Maidansky - Spinoza Izbrannyie sochineniya

Королларий.Отсюда следует, что нет ни одного аффекта, о

котором мы не могли бы составить ясного и отчетливого

представления. Ибо аффект (по общ. опред. аффектов) есть идея о

состоянии тела, которая поэтому (по пред. т.) должна заключать в

себе некоторое ясное и отчетливое представление.

Схолия.Так как не существует ничего, из чего не вытекало бы

какого-либо действия (по т. 36, ч. I), и так как (по т. 40, ч. II) все, что

вытекает из идеи, которая в нас адекватна, мы познаем ясно и

отлично, то отсюда следует, что всякий обладает способностью ясно

и отчетливо познавать себя и свои аффекты, если не абсолютно, то по

крайней мере отчасти, а, следовательно, и достигать меньшего

страдания от них. Поэтому мы в особенности должны заботиться о

том, чтобы, насколько возможно, ясно и отчетливо познавать каждый

аффект, дабы таким образом душа наша определялась этим аффектом

к мышлению того, что она воспринимает ясно и отчетливо и в чем

она находит для себя полное удовлетворение, а потому должно

заботиться о том, чтобы самый аффект был отделен от представления

внешней причины и соединен с представлениями истинными. Через

это (по т. 2) не только будут уничтожены любовь, ненависть и т.д., но

(по т. 61, ч. IV) и влечения или желания, обыкновенно возникающие

из подобных аффектов, не будут чрезмерными. Ибо прежде всего

должно заметить, что одно и то же влечение делает человека и

активным и пассивным. Мы показали, например, что человеческой

природе свойственно, чтобы каждый стремился к тому, чтобы другие

жили сообразно с его желанием (см. сх. т. 31, ч. III). Такое влечение в

человеке, который не руководствуется разумом, составляет состояние

пассивное, называемое честолюбием и немного отличающееся от

самомнения; наоборот, в человеке, живущем по предписанию разума,

оно составляет действие или добродетель, называемую заботой об

общем благе (см. сх. 1 т. 37, ч. IV, и 2-е док. той же теоремы). Таким

образом, все влечения или желания составляют пассивные состояния

лишь постольку, поскольку они возникают из идей неадекватных, и

отно-

593

сятся к добродетели, как скоро они возбуждаются или рождаются от

идей адекватных. Ведь все желания, которыми мы определяемся к

какому-либо действию, могут возникать как из адекватных идей, так

и из неадекватных (см. т. 59, ч. IV). И (чтобы возвратиться к тому,

отчего я сделал отступление) нельзя придумать против аффектов

никакого другого средства, которое находилось бы в нашей власти,

лучше того, которое состоит в истинном познании их, ибо, как мы

выше показали (в т. 3, ч. III), не существует никакой другой

душевной способности, кроме способности мышления и составления

адекватных идей.

Теорема 5.

Аффект к вещи , которую мы воображаем просто , и не как

необходимую , возможную или случайную , при прочих условиях

равных , бывает самым сильным из всех аффектов .

Доказательство.Аффект к вещи, которая, по нашему

воображению, свободна, сильнее, чем к вещи необходимой (по т. 49,

ч. III) и, следовательно, еще сильнее, чем к той, которая, по нашему

воображению, возможна или случайна (по т. 11, ч. IV). Но

воображать какую-либо вещь свободной значит воображать ее

просто, не зная причин, которыми она определяется к действию (по

показанному нами в сх. т. 35, ч. II). Следовательно, аффект к вещи,

которую мы воображаем просто, при прочих условиях равных,

сильнее, чем аффект к вещи необходимой, возможной или случайной,

и, следовательно, этот аффект есть самый сильный; что и

требовалось доказать.

Теорема 6.

Поскольку душа познает вещи как необходимые , она имеет тем

большую власть над аффектами , иными словами , тем менее

страдает от них .

Доказательство.Душа познает, что все вещи необходимы (по

т. 29, ч. I) и определяются к существованию и действию бесконечным

сцеплением причин (по т. 28, ч. I), и через это она (по пред. т.) менее

страдает от аффектов, возникающих из них, и (по т. 48, ч. III) менее

волнуется ими; что и требовалось доказать.

594

Схолия.Чем больше это познание (именно, что все вещи

необходимы) простирается на единичные вещи, которые мы

воображаем отчетливее и живее, тем больше бывает эта власть души

над аффектами, что свидетельствует также и опыт. В самом деле, мы

видим, что неудовольствие вследствие потери какого-либо блага

утихает, как скоро человек, потерявший его, видит, что это благо

никоим образом не могло быть сохранено. Мы видим также, что

никто не жалеет о ребенке, что он не умеет говорить, ходить,

умозаключать и, наконец, столько лет живет, как бы не зная о самом

себе. Но, если бы большая часть людей рождалась взрослыми и

только некоторые — детьми, тогда каждый сожалел бы о детях, так

как тогда смотрели бы на детство не как на вещь естественную и

необходимую, а как на недостаток или погрешность природы. Можно

было бы указать и много другого в этом роде.

Теорема 7.

Аффекты , возникающие или возбуждающиеся из разума , если

обращать внимание на время , сильнее , чем те , которые относятся

к единичным вещам , по нашему воображению не существующим в

наличности .

Доказательство.Мы смотрим на какую-либо вещь, как на

несуществующую в наличности, не вследствие аффекта, с которым

мы ее воображаем, но вследствие того, что наше тело подвергается

какому-либо другому аффекту, исключающему существование этой

вещи (по т. 17, ч. II). Поэтому природа аффекта, относящегося к

вещи, на которую мы смотрим, как на несуществующую в

наличности, не такова, чтобы он превосходил остальные действия и

способность человека (о которых см. т. 6, ч. IV), но, наоборот, такова,

что он так или иначе может быть ограничен состояниями,

исключающими существование внешней причины этого аффекта (по

т. 9, ч. IV). Аффект же, возникающий из разума, необходимо

относится к общим свойствам вещей (см. определение разума в сх. 2,

т. 40, ч. II), на которые мы всегда смотрим, как на наличные (ибо не

может быть ничего, что исключало бы их наличное существование),

и которые мы (по т. 38, ч. II) всегда воображаем одинаково. Поэтому

подобный

595

аффект всегда остается тем же, и, следовательно» (по акс. 1),

аффекты, которые противоположны ему и которые не

поддерживаются своими внешними причинами, должны будут все

более и более приспособляться к нему до тех пор, пока не перестанут

быть ему противными; в силу этого-то аффект, возникающий из